Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Имя: Фридрих Ницше (Friedrich Nietzsche)

Возраст: 55 лет

Рост: 173

Деятельность: мыслитель, филолог, композитор, поэт

Семейное положение: не был женат

Фридрих Ницше: биография

Фридрих Ницше – немецкий философ, мыслитель, поэт и даже композитор. Его неакадемическое учение получило широкое распространение не только в научно-философском сообществе, но и далеко за его пределами. Ницше поставил под сомнение ключевые принципы общепринятых в XIX-XX веках норм культуры и морали, общественных и политических отношений. Концепция философа и по сей день вызывает много споров и разногласий.

Детство и юность

Фридрих Вильгельм Ницше родился 15 октября 1844 года в деревне Рёккен, расположенной неподалеку от Лейпцига. Его отец, Карл Людвиг Ницше, равно как и оба его дедушки, был лютеранским священником. Через несколько лет у мальчика появилась сестра Элизабет, а еще через пару лет – брат Людвиг Йозеф. Младший брат Фридриха скончался в 1849 году, а его сестра прожила долгую жизнь и ушла в мир иной в 1935 году.

Вскоре после рождения младшего сына Карл Людвиг Ницше скончался. Заботы по воспитанию Фридриха полностью взяла на себя его мать. Так продолжалось до 1858 года, когда возмужавший юноша отправился получать образование в престижной гимназии «Пфорта». Время учебы в гимназии стало судьбоносным для Ницше: там он впервые начал писать, увлекся чтением античных текстов и даже пережил непреодолимое стремление посвятить себя музыке. Там же Фридрих познакомился с произведениями Байрона, Шиллера, Гёльдерлина, с работами Вагнера.

В 1862 году Ницше начал обучение в Боннском университете, выбрав филологию и теологию. Студенческая жизнь скоро наскучила молодому студенту; вдобавок к этому у него не складывались отношения с однокурсниками, которым он пытался привить прогрессивное мировоззрение. Поэтому скоро Фридрих перевелся в Лейпцигский университет. Как-то раз, прогуливаясь по городу, он случайно забрел в лавку старых книг и приобрел произведение «Мир как воля и представление» . Книга очень впечатлила Ницше и оказала влияние на его становление как философа.

Учеба Фридриха на факультете филологии в Лейпцигском университете проходила блестяще: уже в 24-летнем возрасте парня пригласили преподавать классическую филологию в статусе профессора в Базельском университете. Это был первый случай в европейской системе высшего образования, когда столь юному ученому было позволено получить статус профессора. Тем не менее, сам Ницше не получал большого удовольствия от учебы, хотя и не отказался строить профессорскую карьеру.

Однако философ недолго проработал в должности преподавателя. Заступая на этот пост, он решил отказаться от гражданства Пруссии (Базельский университет расположен в Швейцарии). Потому во Франко-прусской войне, состоявшейся в 1870 году, Ницше участвовать не смог. Швейцария в этом противостоянии занимала нейтральную позицию и потому разрешила профессору лишь работу санитаром.

Фридрих Ницше с детства не отличался сильным здоровьем. Так, в восемнадцатилетнем возрасте он страдал от бессонницы и мигреней, в тридцать лет, вдобавок к этому, практически ослеп и начал испытывать проблемы с желудком. Работу в Базеле он завершил в 1879 году, после чего начал получать пенсию и вплотную занялся написанием книг, не переставая бороться с болезнью.

Философия

Первая книга Фридриха Ницше была опубликована в 1872 году и носила название «Рождение трагедии из духа музыки». До этого философ отправлял на публикацию ряд научных статей, но полноценных книг еще не издавал. Его первое серьезное произведение состоит из 25 глав.

В первых 15 Ницше пытается установить, что являет собой греческая трагедия, а в последних 10 – рассказывает и рассуждает о Вагнере, с которым он познакомился и дружил на протяжении некоторого времени (пока композитор не принял христианство).

«Так говорил Заратустра»

Ни одно другое произведение философа не может претендовать на уровень популярности книги «Так говорил Заратустра». Основные идеи для своего знаменитого труда Фридрих Ницше получил благодаря поездке в Рим в конце XIX века. Там он познакомился с писательницей, врачом-терапевтом и философом Лу Саломе. Ницше нашел в ней приятного слушателя и был очарован гибкостью ее ума. Он даже попытался сделать ей предложение, но Лу Саломе предпочла браку дружбу.

Вскоре Ницше и Саломе поссорились и больше не общались никогда. После этого Фридрих написал первую часть труда «Так говорил Заратустра», в которой современные исследователи безошибочно угадывают влияние душевной подруги философа и представлений об их «идеальной дружбе». Вторая и третья части работы увидели свет в 1884 году, а четвертая появилась в печатном варианте в 1885 году. Ее Ницше издал в количестве 40 штук на свои средства.

Стиль этого произведения меняется по мере повествования: он оказывается то поэтическим, то комическим, то вновь близким к поэзии. В книге Фридрих впервые ввел такой термин, как сверхчеловек, а также начал развивать теорию воли к власти. На тот момент эти идеи были проработаны слабо, и впоследствии он развил свою концепцию в работах «По ту сторону добра и зла» и «К генеалогии морали». Четвертая книга произведения посвящена истории о том, как Заратустра высмеивал ненавистных ему почитателей собственного учения.

Воля к власти

Практически через все сочинения философа проходит мораль о воли к власти как о базовой концепции его теории. По мнению Ницше, властвование представляет собой первопричинную природу, первооснову сущего, а также способ существования. В этом плане Фридрих противопоставлял волю к власти постановке целей. Он говорил о том, что выбор цели и движение к ней уже можно назвать полноценным актом властвования.

Смерть Бога

Фридрих Ницше активно интересовался вопросами религии и смерти. «Бог умер» - один из его известных постулатов. Это высказывание философ объяснял как возрастание нигилизма, ставшее следствием обесценивания сверхчувственных оснований жизненных направлений.

Ученый также критиковал христианство за то, что жизни в реальном мире эта религия предпочитает бытие в мире загробном. Этой теме автор посвятил книгу «Антихрист. Проклятие христианству». Впервые свою нигилистическую позицию Фридрих Ницше выразил в книге «Человеческое слишком человеческое», увидевшей свет в 1876 году.

Личная жизнь

Фридрих Ницше неоднократно менял свои взгляды на женский пол, поэтому популярность его цитаты «Женщины – источник всей глупости и неразумия в мире» не отражает в полной мере его взгляды. Так, философ успел побывать и женоненавистником, и феминистом, и антифеминистом. При этом его единственной любовью, вероятно, была Лу Саломе. Об отношениях философа с другими женщинами сведений нет.

На протяжении многих лет биография философа была тесно связана с жизненным путем его сестры Элизабет, которая заботилась о брате и помогала ему. Однако постепенно в этих отношениях начался разлад. Мужем Элизабет Ницше стал Бернард Ферстер, один из идеологов антисемитского движения. Она даже уехала вместе с мужем в Парагвай, где сторонники этого движения намеревались создать немецкую колонию. Из-за денежных затруднений Ферстер в скором времени покончил с собой, и вдова вернулась в родную страну.

Ницше не разделял антисемитские взгляды сестры и критиковал ее за подобную позицию. Отношения между братом и сестрой наладились только к концу жизни последнего, когда ему, ослабленному болезнями, нужна была помощь и уход. В результате Элизабет получила возможность распоряжаться литературными произведениями брата. Она отправляла труды Ницше на публикацию только после внесения своих правок, в результате которых некоторые положения учения философа искажались.

В 1930 году Элизабет Ферстер-Ницше поддержала нацистскую власть и пригасила стать почетным гостем музея-архива Ницше, который она создала. Вождь фашистского движения остался доволен визитами и назначил сестре философа пожизненную пенсию. Это отчасти стало причиной того, что Ницше нередко ассоциируется в умах обывателей с фашистской идеологией.

Смерть

Философ нередко оказывался непонятым как близкими людьми, так и широкой общественностью. Его идеология начала набирать популярность лишь в конце 1880-ых годов, а в начале XX века его труды были переведены на многие языки мира. В 1889 году творческая работа Фридриха Ницше прекратилась из-за помутнения рассудка.

Существует мнение, что философа шокировала сцена избиения лошади. Этот припадок и стал причиной прогрессирующего психического недуга. Последние месяцы своей жизни писатель провел в базельской психической больнице. Через некоторое время престарелая мать забрала его в родительский дом, однако вскоре она скончалась, из-за чего философ получил апоплексический удар.

Библиография

• «Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм»
• «Несвоевременные размышления»
• «Человеческое, слишком человеческое. Книга для свободных умов»
• «Утренняя заря, или мысли о моральных предрассудках»
• «Весёлая наука»
• «Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого»
• «По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего»
• «К генеалогии морали. Полемическое сочинение»
• «Казус Вагнер»
• «Сумерки идолов, или как философствуют молотом»
• «Антихрист. Проклятие христианству»
• «Ecce Homo. Как становятся сами собою»
• «Воля к власти»

В учении Ницше можно выделить 5 основных идей:

• 1) Воля к власти
• 2) “Смерть бога”
• 3) Нигилизм
• 4) переоценка ценностей
• 5) Сверхчеловек Ницше считается основателем направления “философия жизни”, реальность понимается как форма жизни, сущность которой можно постичь интуитивно. Жизнь провозглашается абсолютной ценностью. Развитие жизни определяется двумя началами: Апполонистическим (бог гармонии) и Дионистическим (бог вина, стихия, хаотичная жизненная сила). “Воля к власти”, “По ту сторону добра и зла”, “Антихристианин”, “Так говорил заратустра”. Основа всякой эволюции - воля к власти, это воля к мощи, самоутверждению. Воля человека не может быть свободной или не свободной, она может быть сильной или слабой. Воля - это аффект (инстинкт)Свобода воли - это аффект превосходства по отношению к повинующемуся.

"Мир, по Ницше,- это жизнь, которая не тождественна органическим процессам: ее признак - становление. Не случайно Гераклит, с его образом мира как огня, был самым почитаемым им философом.

У мира есть и другой признак - воля к власти. В мире существует "иерархия царств": неорганическое, органическое, общество, где проявляет себя воля". (26, с.125) Как отмечает Ж. Делез, «воля к власти есть неискоренимая, связанная с самым глубоким основанием человеческой личности, потребность быть абсолютным творческим центром бытия». (8, с.113)

"Для Ницше познание - это интерпретации, истолкования, органически связанные с внутренней жизнью человека, он справедливо отмечает, что один и тот же текст допускает многочисленные интерпретации, так как мысль - это знак со множеством смыслов. Чтобы понять вещь, надо человеческое перевести в природное, поэтому важнейшим средством познания и выступает перевод человеческого в природное. Но истолкование - это низшая ступень познания по сравнению с делом. Он отвергает традиционную трактовку истины в смысле адекватности образа объекту, считает, что надо к истине подойти с точки зрения субъекта, а он разный: толпа, герой, "людское стадо", "сверхчеловек" и др., значит, у каждого из них свое понимание мира, своя истина". (26, с.126) «Задача: видеть вещи, как они есть! Средство: смотреть на них сотней глаз, из многих лиц» (19, с.28)

«Ницше полагал, что люди не смогли осуществить свое жизненное предназначение, т. к. они приняли то, что он расценивал как совершенно ложные философские посылки; поэтому-то он и придавал такое большое значение философской критике. В этом он чувствовал настоятельную необходимость, что удивительно для философов, которые, как правило, не склонны полагать, что их откровения будут оказывать прямое воздействие на поведение людей, так как ему казалось, что только через адекватное философское понимание люди смогут избавиться от смирения перед недостойным их положением, в которое их заключили обычай и дурные привычки мышления». (7, с.235)

"Обращаясь к генезису человеческого общества и культуры, Ницше выделяет интеллект и фантазию как главные свойства физически слабого "зоологического вида" (т. е. человека), развивая которые он может успешно справляться с практическими задачами, связанными в первую очередь с выживанием. Создание "средств культуры" (языка и логики) приводит, по Ницше, к принципиальному искажению действительности, основанному на допущении тождественных случаев. По мере развития средств культуры происходит полная подмена жизни, как она есть сама по себе, сущим, т. е. неким устойчивым и регулярно повторяющимся началом. Этой кропотливой работой подмены, утверждает Ницше, главным образом и занимается наука. Вместе с тем существует и другой важный компонент человеческой культуры - искусство. Являясь "добровольным стремлением к иллюзии", оно заключает в себе конструктивное начало культуры, поскольку гораздо ближе стоит к "жизни". (21, с.292)

Образец подлинной культуры Ницше видит в досократовской Греции. По его мнению, она связана "с признанием равноправия двух начал: дионисийского (титанизм, свободная игра жизненных сил) и аполлоновского (размеренность, оформленность). Однако европейская культура, считает Ницше, пошла в своем развитии по пути подавления дионисийского начала "разумом", "истиной", "Богом" - иными словами, гипертрофированным аполлинизмом. Вполне согласуясь с интенциями христианства как религии, наука, считает Ницше, стремится превратить мир в сплошную и обозримую упорядоченность. Обыденная жизнь строго регламентируется, в ней остается все меньше места для героизма и самостояния, все более торжествует посредственность. Спиритуалистическая философия, христианская религия и аскетическая мораль отрывают, по Ницше, человека от истоков самого существования - от "жизни", заставляя его "зарывать голову в песок небесных дел". Однако время этих учений, констатирует Ницше, прошло; нужны новые идеи". (21, с.292)

В скобках заметим, что "это понимание двух элементов искусства Ницше вывел из глубины своего собственного существа; оно же объясняет постоянные перемены его философских идей. Эти идеи по его собственным словам - маски, аполлоновские образы, за которыми скрывается его дионисовское "я". (4, с.205)

Не забудем и о том, что "не кто иной, как Ницше первым из европейских мыслителей путем вивисекции собственного философского сознания пытается реконструировать метафизику в ее первозданном досократическом виде. С одной стороны, ему решительно хочется преодолеть метафизику как таковую, поскольку все его философское миросозерцание своим основанием имеет позитивные установки; с другой, преодоление метафизики для Ницше есть не что иное, как возврат метафизики к самой себе, ее освобождение от платонических и христианских напластований". (6, с.122)

"Ницше связывает критику метафизики с критикой языка. Он убежден, что мышление неотделимо от языка, но язык с необходимостью искажает реальность. С помощью слов-метафор люди изначально упорядочивают хаос являемых в сыром опыте впечатлений. Случайные метафоры постепенно "твердеют", т.к. забывается источник их появления, и от частого употребления они превращаются в "понятия". Деиндивидуализация и универсальная применимость понятий - залог существования общества, члены которого должны иметь возможность "договориться". В свою очередь жизнь в обществе является условием выживания человека. Рассматривая реальность как неупорядоченный поток становления, Ницше подчеркивает несоизмеримость создаваемого категориальной схемой языка образа мира с подлинным положением дел, неспособность языка, а следовательно, и мышления представить знание независимо от самого языка и мышления". (21, с.293-294)

Большое внимание Ницше уделяет такому явлению своего времени, как нигилизм. Его Ницше называет "до конца продуманной логикой наших великих ценностей и идеалов", ибо он есть "оборотная сторона долгой и никогда не прекращающейся борьбы европейского человека за освобождение от власти духовных и социальных авторитетов. В этом смысле он добровольно принимает нигилизм как свою личную судьбу и стремится преодолеть его как "философ будущего". (21, с.293) Как пишет Альбер Камю, "у Ницше впервые нигилизм становится осознанным", более того, "с Ницше нигилизм становится пророческим". (10, с.168)

"Вместо методического сомнения Ницше использовал методическое отрицание, усердное разрушение всего, что еще маскирует нигилизм, как таковой, идолов, скрывающих смерть Бога. Атеизм для него нечто само собой разумеющееся; он "радикален и конструктивен". Лишенный божественной воли, мир в равной мере оказался лишенным единства и цели. По этой причине мир не подлежит суду. Всякое ценностное суждение, применяемое к нему, в конечном счете, оборачивается клеветой на жизнь. В таком случае о том, что есть, судят в сопоставлении с тем, что должно быть,- с царством небесным, с вечными идеями или с моральным императивом, но того, что должно быть, не существует; этот мир нельзя осуждать от имени "Ничто". (10, с.169)

Камю также отмечает, что "Ницше присваивает в пользу нигилизма ценности, которые традиционно рассматривались как сдерживающие нигилизм. В первую очередь мораль. Нравственное поведение хочет заменить человека из плоти и крови отраженным человеком. Мораль лишена веры в мир. Для Ницше подлинная мораль неотделима от ясности ума. Философ суров ко всякого рода "клеветникам на мир", поскольку он видит в этой клевете позорную склонность к бегству. Для него традиционная мораль - это лишь особый случай имморализма". (10, с.170)

Альбер Камю обращает наше внимание и на то, что "вопреки мнению его христианских критиков, Ницше не вынашивал планов убийства Бога. Он нашел его мертвым в душе своей эпохи. Если Ницше нападает на христианство, то это в первую очередь относится к его морали, он никогда не затрагивает личности Христа, с одной стороны, и цинизма церкви - с другой. По Ницше, не вера, а творчество в широком смысле является заветом Христа. В таком случае история христианства представляет собой лишь долгий путь предательства этого Евангелия. Тогда как суждение Христа состоит только лишь в том, что природный грех не имеет значения, историческое христианство сделает всю природу источником греха. "Что отрицает Христос? Все то, что носит ныне имя христианина". Христианство полагает, что борется с нигилизмом, давая миру руководящее начало. В действительности же оно само нигилистично постольку, поскольку, навязывая жизни воображаемый смысл, мешает выявить ее подлинный смысл". (10, с.170-171)

"То же самое обвинение Ницше предъявляет социализму и всем формам гуманизма. Социализм - это не более чем выродившееся христианство. Социализм нигилистичен в том отныне точном смысле, который Ницше вкладывает в это слово. Нигилизм - это не безверие вообще, а неверие в то, что есть". (10, с.171) Для Ницше же " смерть Бога, сколь бы смущающей она не была,- это повод для жизнеутверждения. Она несет освобождение, новое сознание свободы и ответственности, шанс на творческий поступок". (5, с.592)

Данная тема после смерти философа стала только еще более актуальной. В одной из своих статей В.К. Кантор подчеркивает, что "одно из глобальных потрясений ХХ в. - это не только всеевропейский ужас тоталитарных и террористических структур и режимов, но и кризис христианства, с небывалой силой проявившийся в фашизме и коммунизме. Хайдеггер заметил (в своей работе о Ницше), что слова "Бог мертв" - это не тезис атеизма, а сущностный событийный опыт западной истории". (12, с.54) Современное христианство В.К. Кантор называет "христианством после Освенцима".

Весьма интересна и проблема отношения Ницше к буддизму. Философ "осуждает и христианство, и буддизм за принадлежность к нигилистическим религиям. При этом он видит в них серьезные различия. Он находит буддизм "в сто раз реальнее христианства", "в сто раз холоднее, правдивее и объективнее", и даже называет его "единственно истинной позитивной религией, встречающейся в истории". Что же так импонирует Ницше в буддизме по сравнению с христианством?

Во-первых, отказ от понятия "Бог". Мыслителю, провозгласившему в своих работах, что "Бог мертв", это должно было особенно понравиться. Во- вторых, замена "борьбы против греха" на "борьбу против страдания". В-третьих, отказ от аскетического идеала и, в то же время, умеренность в потребностях; "доброта и доброжелательное настроение как требование здоровья" (Ницше находил характер буддизма более радостным по сравнению с христианством). В-четвертых, отказ от принуждения, возможность выхода из монастырской общины; немстительный характер буддийского учения ("он не требует никакой борьбы с теми, кто думает иначе"). (9, с.351-352) При этом не следует забывать, что "вопрос о преимуществах одной религии перед другой весьма спорен, и вряд ли может быть решен вообще. И если Ницше - западный человек, христианин по воспитанию - решает его в пользу восточной религии, то делает это, скорее всего, в пылу полемики. Ницше пытается таким образом разоблачить христианство, причем христианство позднейшее, и, по его мнению, неподлинное, а также делает попытку восстановить подлинный смысл первоначального христианства". (9, с.353)

"Но все же буддизм для Ницше - не случайно подобранная хворостина [выражение Андрея Белого - В.Д.]. Говоря об "удивительном фамильном сходстве всего индийского, греческого, германского философствования", он находил причину сходства в родстве языков, в общей философии грамматики, которые неизбежно приготовляют всё "для однородного развития и последовательности философских систем". (9, с.356) При этом "в самом духе ницшеанства есть некоторые предпосылки к тому, чтобы Ницше мог стать Буддой Европы, хотя сам он и не хотел походить на исторического Будду. Но если оставить позицию здравого смысла и рассмотреть практику сознательного схождения с ума Ницше как особый реализованный им (и пригодный, в отличие от буддизма, только для него) путь освобождения, приведший не к безумию, но к Безумию, то слова Ницше о том, что он мог бы стать Буддой Европы, получают свое оправдание". (9, с.356-357)

"У Ницше, тем самым, складывается стройная трехчленная композиция: христианство - низшая ступень, индийская мораль или буддизм - средняя, и ницшеанство с его аристократизмом и любовью к жизни - как высшая ступень". При этом "Ницше видит только одно оправдание любой религии: ее способность дать обыкновенным людям, большинству, чувство довольства своим положением. В вину буддизму ставятся, главным образом, пессимизм и жизнеотрицание". (9, с.354-355) Ницше создает иной идеал: "идеал человека, полного крайней жизнерадостности и мироутверждения, человека, который не только научился довольствоваться и мириться с тем, что было и есть, но хочет повторения всего этого так, как оно уже было и есть, во веки веков…". (9, с.355) Однако "освобождение от оков ложного Я в буддизме, и тот идеал "постоянного самотрансцендирования, гиперболизированно развитая способность вечного выхода за собственные пределы", которая лежит в основе образа сверхчеловека Ницше, в своей направленности сходны между собой". (9, с.356-357)

Очерк посвящен одному из титанов современной мысли, чья слава уже больше ста лет не ослабевает, хотя мало кто из любителей понимает его учение. Автор попытался, в меру своих ученических способностей, показать не самую трагедию Ницше (это блестяще сделали Стефан Цвейг, Карл Ясперс и др.), но внутренний, имманентно-присущий философский смысл этой трагедии.

Ницше Фридрих (1844 - 1900) : немецкий философ-волюнтарист, иррационалист и модернист, родоначальник европейской «философии жизни», поэт. Развивая идеи «новой морали», сверхчеловека, Ницше в конце жизни пришел к полному отрицанию христианства и даже написал трактат под названием «Антихрист» (Der Antichrist; обычно переводится как «Антихристианин»). В 1889 г. впал в безумие и до смерти пребывал умалишенным. Оказал значительное влияние на разные философские и социальные течения ХХ века: от фашизма и расизма до плюрализма и либерализма. Идеи Ницше обильно используются врагами христианства для борьбы с ним.

За последние десятилетия «ницшеанство» стало родом интеллектуальной моды для молодежи, а Ницше - кумиром многих образованных людей. В значительной степени это явление связано с моральной распущенностью и эгоизмом, которые стали принципами современного общества. «Ницше - пишет один из новых авторов - единственный, кто на каждом этапе каждого нового прочтения всё глубже и глубже подтверждал лишь мои собственные переживания »1. Без внимательного изучения жизни философа нельзя понять ни специфику его творчества, ни причин его колоссального влияния. Ведь эти причины кроются в совпадении многих субъективных факторов его и нашего времени. А по словам И. Гарина, горячего сторонника его идей, «философия Ницше - это раскрытие внутреннего мира Ницше»2.

Фридрих Ницше родился 15 октября 1844 г. в семье пастора. Несмотря на раннюю смерть отца (1848), глубоко поразившую мальчика, он получил хорошее воспитание с очень сильной религиозной составляющей. В детстве, восхищаясь музыкой или пением хора, он мечтательно созерцал излюбленные сюжеты, воображал пение ангелов. Но не только евангельские сюжеты, а и учение оказало на него большое влияние: такие понятия, как целомудрие, чистота, сострадание сильно трогали его сердце.

Развитие души философа во многом отражают его стихи. К молодым годам относится замечательное стихотворение:

Ты меня изранил новой клеветою.
Что ж! К могиле виден мне яснее путь...
Памятник, из злобы вылитый тобою,
Скоро мне придавит трепетную грудь.
Ты вздохнёшь... Надолго ль?! Сладкой местью очи
Снова загорятся к новому врагу;
Будешь ты томиться напролёт все ночи,
"Жить не отомстивши, - скажешь, - не могу"!
И теперь я знаю: из сырой могилы
Пожалею снова не свой грустный век,
Не свои, коварством сломленные силы,
А о том: зачем ты, враг мой - человек!

Здесь мы видим глубокое понимание христианского идеала. В другом стихотворении, тоже довольно раннем, Ницше серьезно предостерегает против подмены любви чувственной страстью:

Чувственность загубит
Все ростки любви...
Страсть любовь забудет,
Вспыхнет пыль в крови.
Ты мечтою жадной
Юности не тронь,
Иль огонь нещадный,
Чувственный огонь
Мужество расплавит
В пламенной крови,
Пепла не оставит
От твоей любви.

Так мыслил Ницше в молодости; но уже в те годы он писал и другие стихи, которые открывают перед нами демоническую силу, обитавшую в его душе. Чем более поздний период его жизни мы будем рассматривать, тем влиятельнее оказывается эта сила.

Ко мне опять вливается волною
В окно открытое живая кровь...
Вот, вот ровняется с моею головою
И шепчет: я - свобода и любовь!
Я чую вкус и запах крови слышу...
Волна её преследует меня...
Я задыхаюся, бросаюся на крышу...
Но не уйдёшь: она грозней огня!
Бегу на улицу... Дивлюся чуду:
Живая кровь царит и там повсюду...
Все люди, улицы, дома - всё в ней!..
Им не слепит она, как мне, очей,
И удобряет благо жизни люду,
Но душно мне: я вижу кровь повсюду!

Может быть, подобное стихотворение было только попыткой создания поэтического образа? - Нет, мы встречаем отзвуки того же «кошмара» в его дневниках и письмах, в самих его философских произведениях. Но стихи являют наиболее наглядный пример. Поэзия, как и музыка, рано стали любимым занятием Ницше, которым уже в детстве, по словам его лучшего биографа Д. Галеви, «овладел тиранический инстинкт творчества»3.

Люби и не стыдись безумных наслаждений,
Открыто говори, что молишься на зло,
И чудный аромат свирепых преступлений
Вдыхай в себя, пока блаженство не ушло.

Для многих привычным образом Ницше является именно такой «аморалист», жизнерадостно избирающий зло вместо добра и убежденный в том, что никто не вправе потребовать у него за это отчета. На самом деле, как мы видим, этот образ гораздо глубже и сложнее. Но Ницше, по крайней мере в какие-то моменты своей жизни, хотел бы видеть себя тем кумиром, которым он стал. Основной мотив - героизм человека, не боящегося остаться в полном одиночестве по мере того, как все человеческое отвергается им и предается посмеянию. Преодоление страха перед одиночеством является одним из наиболее убедительных показателей величия: не случайно же пустынники становились путеводными звездами для многих поколений, на целые века. Ницше, не имевший семьи, не признававший ценностей общества, хотел быть своего рода «пустынником» философии. Более того, он желал выйти из «пустыни» подобно пророку, чтобы возвестить новую эру - эру сверхчеловека. Поэтому в самом удачном своем произведении он вкладывает свои идеи в уста пророка, но правда не христианского, а персидского Заратустры.

Мой парус - мысль моя, а кормчий - дух свободный,
И гордо мой корабль плывёт по лону вод,
И голос совести, стихии благородной,
Спасёт, спасёт меня: я с силою природной
Один иду на бой, и океан ревёт...

Почитатели Ницше именно таким себе его и представляют: подобным доктору Фаусту, который силой (хотя с помощью дьявола) вырывает у природы ее тайны. «Они святые для нас! - говорил в начале ХХ в. писатель Герман Гессе. - Мы хотим радоваться им, хотим в благоговейной робости любоваться мощными, высокими колоннами, поддерживающими свод этих храмов... Фауста и Заратустру называем мы храмами и святыми местами»3. Здесь центральным идеалом является свобода, не признающая Бога . Он предполагает новую религиозную веру - веру человека в свои собственные силы, и новое религиозное поклонение - «сверхчеловеку». Но поистине пророческими оказались глубокие слова Ницше о самом себе:

Из дневника

Если враги все убиты,
Снова хочу воскресить
Тех, имена чьи забыты,
Чтобы их снова убить.
Страшно: боюсь, посмеётся
Злобно над сердцем судьба:
Биться с собой мне придётся,
Резать себя, как раба.

Основной подспудный мотив творчества Фридриха Ницше, и особенно его философии, главный двигатель и, вместе с тем, угроза его жизни - это таинственная сила , которая действовала через него, как через гения, но вместе с тем сама по себе, и Ницше сознавал это. Иногда он боялся ее, чаще - гордился ей, как своим высшим отличием от «простых смертных». Из этого следует, что идеал полной свободы, самодостаточности есть неверная интерпретация устремлений философа. Действительно, с тех пор как Ницше потерял веру в Бога, он уже не находил для себя идеала, которому бы мог поклониться: каждый новый идеал оказывался фальшивым, и все свое творчество он посвятил, фактически, разоблачению идеалов - общественного блага, морали4, гуманизма5, самостоятельности (например, женской, ибо вопрос эмансипации тогда находился на волне популярности)6, рассудка7, научной объективности8 и мн. др. Это была радикальная «переоценка ценностей», но не с целью отказа от всех ценностей вообще, а с целью создания новых ценностей.

Кто же должен был создать эти новые ценности? Сам Ницше писал о себе: «Я один из тех, которые диктуют ценности на тысячи лет. Погрузить в века, как в мягкий воск, свои руки, писать, как на меди, волю тысячи людей... вот, скажет Заратустра, блаженство творца»9. Но Заратустра - только «пророк» сверхчеловека. Разве может он диктовать ему ценности наперед? Размышляя над своим «Заратустрой» четыре года спустя его написания (и за год до сумасшествия), Ницше напишет слова, которые трудно сразу понять читателю, но которые очень важны для самого автора: «Заратустра определил однажды со всей строгостью свою задачу... он есть утверждающий вплоть до оправдания, вплоть до искупления всего прошедшего»10. Это значит, что его миссия касается не только будущего, но и прошлого - философия, воплощенная в образе Заратустры, должна была оправдать все человечество, его бесцельное и бессмысленное существование, перед испытующим взглядом мыслителя. Но каким образом, если это существование и вправду бесцельно и бессмысленно, можно было бы оправдать его, то есть философски осмыслить? Ответ на этот вопрос - может быть, главная цель Ницше как философа, который отрицал Бога и искал Ему замену. Он нашел ее, как ему казалось, в идее прогресса . Человечество, в согласии с теорией Дарвина, оказывается само лишь промежуточным видом: ему, в ходе естественного отбора (борьбы сильных особей со слабыми), предстоит еще стать сверх-человечеством. Отсюда видно, как несправедливо называть Ницше гуманистом (от слова humanum - человеческое). По его убеждению, человек есть лишь то, что должно быть преодолено. И молодой Герман Гессе в 1909 г. с радостью поставил Ницше на один пьедестал со своими кумирами - Дарвином и Геккелем, основателем социал-дарвинизма, за превознесение идеи прогресса: «мы радуемся новому прекрасному настоящему и чаем еще лучшего, прекраснейшего будущего»11.

Получается, что сам Ницше оказывается посредине между прошлым и будущим, которое еще не наступило. Но сам он себя сверхчеловеком еще не считал. Какие же ценности, по его мнению, мог создать он сам, будучи просто человеком? Возможно, это ценности преодоления, движения вперед без остановки, о котором он писал так много? Но как можно преодолевать нечто ради того, что еще не вмещается в твое сознание? Здесь мы встречаем явную параллель с христианством. Церковь учит, что человек должен бороться с низменными проявлениями в себе ради того высшего, что может подать ему лишь Сам Бог. Откуда же человеку знать, к чему стремиться, если он еще порабощен греху? Это знание мало-помалу дает ему Благодать, которая и призывает, и направляет, и поддерживает человека в этой борьбе. Благодать есть проявление силы Божией. Так и Ницше, только «наизнанку», верил в какую-то великую силу , сообщавшую ему знание о сверхчеловеке. Он не сам писал свои произведения, какая-то непреодолимая страсть водила его рукой, чему способствовала и «ужасающая, демоническая сверхчувствительность его нервов»12. Не только биографы Ницше, но и сам он во многих местах отмечал аффективность, даже медиумичность своего характера. К этому аспекту относится и справедливое утверждение И. Гарина: «Притягательность Ницше, которая, кстати, возрастает со временем, обусловлена его харизматическим даром «заражения», передачи мощного энергетического импульса»13. Для человека такое возможно лишь при условии, что энергия , питающая импульс, есть нечто объективное. Итак, чьим медиумом был Ницше?

Ключевое понятие, слово, в котором была зашифрована эта энергия или сила, есть «Воля». Ницше называют волюнтаристом, то есть представителем философского течения, считающего личную волю, а не законы бытия, главной причиной всего порядка вещей. Как правило, волюнтаризм отличался от христианства тем, что отвергал Бога - «Воля» оказывалась раздробленным, а потому хаотическим началом. Хотя были волюнтаристами и некоторые христианские мыслители Европы: например, английский философ и историк Томас Карлейль. В атеистическом волюнтаризме французского философа-экзистенциалиста Жана-Поля Сартра человек наделен абсолютной свободой, но может сам не знать об этом; человек один на один с самим собой, и никто больше с него не спросит. У Ницше понятие «Воли» имело особую предысторию, связанную с именами кумиров его юности - Шопенгауэра и Вагнера.

Ко времени первого знакомства с книгами немецкого философа Шопенгауэра (годы жизни 1788 - 1860) Ницше уже потерял веру в Бога. С четырнадцати лет учась в высшей школе Пфорта, он рано познакомился с безверием, царившим в умах признанных тогда писателей (хотя сама школа была религиозной). Его кумирами стали великие поэты Шиллер, Байрон, Гельдерлин и другие - многие из них люди глубоко развращенные, сделавшие принципом жизни гордость и самолюбие. Поступив в университет и делая хорошие успехи в науке, он по совету своего учителя, знаменитого филолога профессора Ритчля, полностью оставляет занятия теологией для того, чтобы всецело посвятить себя филологии, греческому языку и литературе. Отныне он будет размышлять о христианстве, которое никогда не давало ему покоя, только извне, со стороны, с позиции неверующего и даже недоброжелательного ума.

В 1865 г. чтение Шопенгауэра произвело настоящий переворот в его душе и впервые поставило перед необходимостью переоценки всех ценностей жизни. В книге «Мир как воля и представление» Шопенгауэр писал о Воле, управляющей миром, и о Представлении, которое наблюдает за ее грандиозным и страшным спектаклем. Воля безумна, страстна, в ней нет созерцающего начала, но лишь одно деятельное. Постоянно ведя борьбу с самой собой в ипостасях своих порождений, она представляет вечное страдание. Избежать смерти никто не может, потому что Воля должна разрушать, чтобы созидать. Представление само по себе находится в рабстве у Воли, но оно может, путем самопознания, достичь высот созерцания. Оно делает страдание личности осмысленным, приводя его в диссонанс с пустым содержанием окружающего мира. Ницше тонко чувствовал те страдания и неправды, которыми наполнен мир. Ему показалось, что Шопенгауэр - пророк освобождения, который безжалостно указывает обществу на его пороки, чтобы люди могли спастись. Хотя Шопенгауэр часто пользовался и христианскими понятиями, в особенности аскетическими, в его философии «спасение» напоминало то, что называется «просветлением» в индуизме и буддизме: нужно приобрести апатию, невозмутимость, угасить в себе волю к жизни, то есть выйти из нее. Тогда она больше не будет иметь власти над человеком. Нужно угаснуть, умереть навсегда. Ницше так понял это:

Мудрость

Правда - в недвижном одном замираньи, в гниеньи одном!
Тайна - нирвана; получит блаженство в ней ум безнадёжно-бессильный...
Жизнь - есть святое затишье, покрытое сном...
Жизнь - это мирно и тихо гниющий от света могильный
Череп.

Следующим, кто оказал на Ницше огромное влияние, был композитор Рихард Вагнер (1813 - 1883). Он познакомился с ним еще в пору горячего увлечения Шопенгауэром, которого Вагнер тоже ценил. Имея познания в музыке, талант и критический ум, Ницше стал хорошим собеседником для уставшего от поклонников нового кумира Германии. В операх Вагнера благородные и сильные герои всегда становятся жертвами, не умея пользоваться оружием подлых существ - обманом и т.д. Уход могучей культуры старой Европы Вагнер аллегорически изобразил в «Сумерках богов», где всесильные боги в результате борьбы, вероломства и неотвратимого хода вещей покидают этот мир. Германия восхищалась Вагнером за идею немецкого характера, которую он пытался передать своей музыкой, порвав с итальянскими оперными канонами. Он выстроил себе в Байрете настоящий храм - театр, специально предназначенный для его постановок, полуспектаклей-полумистерий (здание впоследствии сгорело). Вагнер, как и Ницше, оставил христианство в юности. Он пережил охлаждение к вере после конфирмации*, когда, по его собственному признанию, вместе с товарищем «проел на сластях часть денег, предназначенных в уплату пастору за исповедь»14. В зрелом возрасте он дружил с основателем русского анархизма Михаилом Бакуниным, ценил его советы; Бакунин однажды просил композитора, намеревавшегося писать трагедию «Иисус из Назарета», обрисовать Иисуса слабохарактерным человеком15. Сам Вагнер думал, подобно Ницше: «Христианство оправдывает бесчестное, бесполезное и жалкое существование человека на земле чудодейственной любовью Бога»16. Угасание жизни, как у Шопенгауэра, не было для Вагнера идеалом. Его больше занимала героика и ее эстетические черты. «Волю к жизни» он пытался облагородить, поместив ее в трагические обстоятельства. Но сам, по свидетельству современников, больше всего любил успех и личную славу.

Постепенно недовольство Ницше как Шопенгауэром, так и Вагнером нарастало. В обоих он видел символы упадка, попытку спрятаться от реальности, которая у Вагнера, к тому же, надевает личину наигранного героизма и лицемерной морали. Ницше, сам хотевший быть провозвестником новых истин, не нашел в лице двух своих кумиров ни истинного руководства, ни искренней дружбы. Как только он начал критиковать Вагнера, покровительственное отношение к нему мэтра начало становится враждебно-холодным, а окружение композитора подняло его на смех.

Страстная натура Ницше не могла примириться с безысходностью и угасанием. После осмысления ему стала видеться в этой философии «похотливая любовь к смерти», злонамеренная эстетизация разложения. Для создания качественно иной философии требовалась реабилитация Воли, а следовательно и тот культ самовластной, никому не подчиняющейся силы в человеке, по которому больше всего известна философия Ницше. Он знал, что эта Воля (которую он называл «Волей к власти») с особенной энергией действует через него, когда он творит: сочиняет музыку, стихи, философские афоризмы. Он жил этим, и без религиозной жизни у него возник эффект привыкания к неистовому «творчеству», единственная цель которого - самовыражение. Правда, в этом самовыражении он порой с трудом узнавал самого себя, и пугался масштабов собственной активности. Но все чаще сила захватывала его целиком, не оставляя времени для спокойного размышления. Он пришел к убеждению, очень знаменательному для европейского человека: «Культура - это лишь тоненькая яблочная кожура над раскаленным хаосом»17.

Основными понятиями собственной философии Ницше стали рессентимент, сверхчеловек, вечное возвращение. Рассмотрим их по отдельности.

Рессентимент 18 - это скрытая ненависть, которую слабые питают к сильным. Ницше сам считал себя «сильным» человеком, хотя в минуты уныния нередко сомневался в этом. «Слабые» неспособны по-настоящему творить, поскольку их главная цель - выживание. Видя, что в одиночку не выжить, они объединились и создали общество, государство. Мораль этих «чудовищных» учреждений тяготеет на всех, в том числе «сильных», которым она не нужна. Но, чтобы держать их в узде, «слабые» придумали стыд, жалость, сострадание и т.п. На самом деле они не способны ни к чему такому: их сострадание, будучи внешним, исполнено похоти. Но «сильным» они внушают, что те во всем неправы. Таким образом, они защищают свою земную жизнь, хотя все время проповедуют о небесном. По мнению Ницше, в рессентименте заключается сущность христианства. «Это ненависть к уму , гордости, мужеству, свободе... к радостям чувств, к радости вообще»19. Известное убеждение, что последним христианином был Сам Христос, и Он умер на кресте, после чего апостолы (особенно Павел) радикально извратили Его учение о непротивлении злу, приводит его к «антихристианству». Идеал Христа Ницше считает слабым и безвольным, идеал Его учеников - низменным и варварским.

Было ли такое отношение следствием непонимания христианства? Отчасти так. Но нельзя сказать, что Ницше не понимал его совершенно и приветствовал примитивную критику религии как сплошного самообмана. В молодости, когда один из его друзей высказал ироничное мнение о сущности молитвы, Ницше хмуро прервал его словами: «Ослиное остроумие, достойное Фейербаха!»20. И в известной работе «По ту сторону добра и зла» он признает: «Любить человека ради Бога - это было до сих пор самое благородное и отдаленное чувство из достигнутых людьми»21. Но все такие высказывания тонут в его ненависти к христианству, которая со временем нарастала. Рессентимент не имеет собственного содержания. Будучи завистливым чувством, он питается только чужими благами. Вопрос о том, допустимо ли связывать рессентимент и христианство, есть вопрос о внутреннем содержании христианства. Ницше знал свои эмоции по поводу христианства: они были разными, и в зависимости от настроения он давал слово тем или другим. Но положительное содержание христианства было для него закрыто. Он обращал особенное внимание на критику «мира» в Священном Писании, не понимая ее смысла. Христианство учит о двух частях в человеке, лучшей и худшей. Любовь к миру и его суете дает развиться худшей части до демонических размеров; наоборот, отречение от мира освобождает место для лучшей, небесной стороны человеческой души. Эту сторону философ не признавал и не замечал, по крайней мере умом. Но тем самым он позволил страстям, которые принимал за «Волю к власти», завладеть собой и разрушить себя. Он строго делил человечество на «лучших» и «худших», но сам никак не мог достичь полной уверенности в том, что принадлежит к числу первых. Отвергнув сложность, неоднозначность и подвижность всякого живого человека, Ницше оказался безоружным перед сложностью своего собственного характера.

Сверхчеловек - предельное развитие идеи Ницше о «сильном» человеке. Это его мечта, которая не могла воплотиться в действительность. Противоположность сверхчеловеку - «последний человек», воплощением которого философ считал современное ему общество. Главная беда «последнего человека» заключается в его неспособности презирать самого себя22. Поэтому он не может и превзойти себя. Это предел развития «слабого». Неспособный творить, он отвергает всякое творчество за ненадобностью, и живет лишь для удовольствия. Никого не умея ненавидеть по-настоящему, он готов истребить всякого, кто попытается возмутить спокойствие и безопасность его жизни. В «последнем человеке» без труда узнается тот бытовой идеал, который навязывается людям XXI века. Для Ницше, который верил в эволюцию, такое человечество оказывается ее тупиковой ветвью. По его мысли, сверхчеловек должен будет отделиться от «последних людей», как личность от безличной массы. Может быть, он вступит с ними в борьбу, а может быть, будет повелевать ими. Но каковы качества сверхчеловека? - Это остается не вполне понятным. Что именно будет он созидать, ради чего жить? А если только ради себя, то в чем его настоящее отличие от «последнего человека»? Скорее всего, отличие заключается в демоничности его натуры. «Последний человек» просто жалок и ничтожен; сверхчеловек имеет отпечаток сверхсильного ума. Он отрицает качества Христа, но имеет качества Диониса - языческого «страдающего бога» вина, оргий и мистерий, неистового двойника Аполлона. Разрываемый на части разгулявшимся хаосом Дионис противостоит добровольно претерпевающему смерть, и остающемуся цельным Спасителю. Ницше видел Диониса в себе. Все чувства «сверхчеловека» обострены, он в буквальном смысле «носится» по вселенной, не останавливаясь ни на чем. Демоничность личности самого Ницше отмечал (не без восхищения) Стефан Цвейг23.

В идее разделения человеческого рода на изначально способных и неспособных мы видим одну из причин популярности философии Ницше в нашу эпоху. С одной стороны, все средства массовой информации проповедуют именно культ «последнего человека», которому нечего создавать и только предстоит счастливо всем пользоваться. С другой стороны, параллельно создается также культ «элиты», особого класса личностей, которые на благо всего мира могут мудро или «профессионально» управлять миллиардами простых смертных. И современная культура не стесняется подчеркивать «демонизм» этих людей, даже гордится им. Философию сатанизма многие сегодня считают уделом интеллектуалов, а само поклонение люциферу («светоносцу») - религией познания. Но пример Ницше всегда будет оставаться предостережением против этого. Будучи мыслителем, он не мог слепо уверовать в догматы созданной им религии. Он сомневался, чувствуя свою слабость, подверженность болезненным состояниям24. Опора, которую он нашел, стала причиной его духовной гибели. Это «миф о вечном возвращении».

Вечное возвращение - миропорядок, в соответствии с которым все, что происходило в мире, без конца и без начала повторяется в нем. Эта идея, схожая с воззрением индийского брахманизма и других языческих философий, пришла в голову Ницше до того, как он оформил учение о сверхчеловеке. Но ее влияние было глубже и продолжительнее. Смысл ее сам автор считал жестоким и безжалостным: пусть всякий будет готов бесконечное число раз прожить одну и ту же жизнь . Перед ним вставал трудный вопрос: может ли человек изменить эту жизнь? А если не может, тогда «возвращение» поистине ужасно. В том то и дело, что не может . Ницше был свидетелем собственной слабости; он чувствовал, как при болезни и бессилии в нем самом непреодолимо растет ощущение рессентимента25. И если человек не может изменить что-либо, он может лишь «запретить» себе те состояния, в которые готова погрузиться его личность. Значит, победа над самим собой заключается в готовности принять жизнь такую, как она есть. Это был ответ Шопенгауэру. Ницше провозгласил не отрицание, а утверждение Воли. Нужно полностью отдаться ей, и, став наперекор всему существующему, завладеть всем (конечно, в субъективном смысле). Так возникло понятие «Воли к власти», которое фашисты потом использовали в смысле объективном. И он отдался той силе , что в нем действовала, на расхищение.

Мысль о «вечном возвращении» получила название «мифа», или даже «символа» по той причине, что ее не следует понимать буквально. Мы не можем сказать, насколько верил автор в действительное повторение всего. Правда, эта идея оказала на него поистине мистическое воздействие: поразив его во время лесной прогулки в горах, она повергла мыслителя в шок. Он плакал от священного восторга, думая, что нашел «высшую точку мышления»26. Сущностью «вечного возвращения» было другое понятие - amor fati, любовь к судьбе. «Без сомнения, существует отдаленная, невидимая, чудесная звезда, управляющая всеми нашими поступками; возвысимся до такой мысли»27. Удивляет готовность, с которой «самый свободолюбивый философ» был готов отдаться во власть какой-то звезды. Но для него было важно то, что он получит взамен: сверхчеловеческие силы, гениальность.

Из дневника

Сердце не любит свободы,
Рабство от самой природы
Сердцу в награду дано.
Выпустишь сердце на волю,
Дух проклянет свою долю,
С жизнью порвётся звено!

Как раз к этому времени относится его увлечение Лу Саломе, которая сыграла в его судьбе роковую роль. Впервые влюбившись по-настоящему (это было в 1882 г., в возрасте 38 лет), Ницше дал предмету своего чувства такую характеристику: «Лу - дочь русского генерала, и ей 20 лет; она проницательна, как орёл, и отважна, как лев, и при всём том, однако, слишком девочка и дитя, которому, должно быть, не суждено долго жить»28. Он ошибался. Лу прожила еще долго (до 76 лет), и написала о нем в своих воспоминаниях. Она стала, в известной степени, также «музой» психоаналитического движения; с ней дружил З. Фрейд, чья низменная и полная извращений философия вряд ли пришлась бы самому Ницше по душе. Будучи женщиной легких принципов, Лу имела роман одновременно с Ницше и его другом, Паулем Рэ. Поначалу не замечая этого, философ избрал ее собеседницей для изложения своих сокровенных идей. Но через некоторое время ситуация стала ясна; Ницше был оскорблен до глубины души, тем более, что думал уже создать семью. Его сестра Лизбет, человек не очень проницательный, но любящий его, без обиняков указала брату на то, что Лу есть живое воплощение его собственной философии. (Она была права: сам Ницше признает это в «ЕССЕ НОМО»29). В результате он порвал с Лу Саломе и Паулем Рэ, а также поссорился с матерью и сестрой. Все это произвело переворот в его впечатлительной душе. Идея «вечного возвращения», любви к собственной судьбе оказалась под угрозой: «Несмотря ни на что , - писал он в эти дни своему лучшему другу Петеру Гасту, - я не хотел бы снова пережить эти несколько последних месяцев»30.

В стремлении преодолеть свое униженное состояние, он заканчивает свою самую известную книгу - «Так говорил Заратустра». В ней чувствуется поистине демонический заряд гениальности. Вместе с тем, будучи как бы пророчеством о сверхчеловеке, книга ждала своего продолжения. Ницше хотел общественного резонанса, полемики. Не дождавшись их, он предсказал, что его труды будут влиять на умы людей после его смерти. Но на этом остановиться Ницше не мог. До конца 1880-х гг. он пишет еще ряд произведений, все более вызывающих. Его цель - «восстать против всего больного во мне, включая сюда Вагнера, включая сюда Шопенгауэра, включая сюда всю современную «человечность»»31. Однако увязывать все больное в себе только с посторонними, только с бывшими кумирами было большой ошибкой. Какая-то тяжелая болезнь прогрессировала в нем самом, требуя выражения в злых памфлетах, в стихах. Даже поклонник Ницше И.Гарин признает за ним садистические наклонности, хотя целиком относит их причину к болезни мозга32.

Расплата

Казни красотою своей, бросаясь на грязное ложе...
В объятьях безумных ночей казни красотою своей,
И тело богини моей на падаль пусть будет похоже!..

Из дневника

Не осуждай меня, мои порывы злости:
Я раб страстей и грозный бич ума...
Душа моя сгнила, и вместо тела - кости...
Не осуждай! Свобода есть тюрьма.

Эти и другие стихотворения показывают, что происходило в его душе. Болезнь действительно развивалась и на телесном уровне. Карл Ясперс, психиатр, пишет об этом: «Болезнь Ницше (прогрессивный паралич вследствие заражения сифилисом) была из тех, что ослабляют все процессы торможения. Резкая смена настроений, упоение небывалыми возможностями, скачки из крайности в крайность... все это чисто болезненные состояния»33. Но при этом неуклонно нарастала тоска духовного одиночества. В те самые годы, когда он писал знаменитую книгу «Воля к власти», Ницше признавался в письме сестре: «Где же они, те друзья, с которыми, как мне когда-то казалось, я так тесно был связан? Мы живем в разных мирах, говорим на разных языках! Я хожу среди них как изгнанник, как чужой человек; до меня не доходит ни одно слово, ни один взгляд... «Глубокому человеку» необходимо иметь друга, если у него нет Бога; а у меня нет ни Бога, ни друга»34. Невозможно только с болезнью связывать проявления самой болезни, которые бывают разными у разных людей. К тому же и заражение сифилисом должно было иметь причиной неправильный образ жизни. В сорок лет он чувствовал себя в расцвете сил и написал известное стихотворение

Полдень жизни.

О, полдень жизни, знойный летний сад,
Обремененный,
Тревожным чутким счастьем упоенный!
Я жду друзей. И день, и ночь прождал...
Где вы, друзья? Придите! Час настал!

В 1889 г. рассудок покинул Ницше и он внезапно погрузился в неадекватное состояние, в котором, с небольшими просветами, пребывал до смерти в 1900 г. Этому предшествовали несколько месяцев борьбы с психической болезнью. Знакомые и родственники лишь постепенно смогли заметить, что происходит в уме философа. Ницше тогда жил на отдыхе в Турине, в Италии, которая всегда вдохновляла его философские произведения. Как и в прежние годы, он активно вел переписку - его письма приходили г-же Мейзенбух, Козиме Вагнер (жене композитора), Петеру Гасту, Францу Овербеку и многим из тех, кто раньше окружал Ницше и теперь оставался неравнодушным к его судьбе. «Самый независимый ум во всей Европе», «единственный немецкий писатель», «гений истины»... все эти эпитеты, которыми он величал себя в письмах, воспринимались теперь как проявление творческого кризиса, несдержанности характера. Но за ними следовали другие, все более странные слова. Письма сокращались до одной строки, которая содержала какие-то непонятные признания. Он то называл себя именами убийц, о которых писали современные газеты, то вдруг подписывался - «Дионис» или «Распятый»... Последние чувства Ницше по отношению к Христу так и остались тайной. Когда Овербек приехал в Турин, он застал своего приятеля в невменяемом состоянии, под наблюдением чужих людей. Ницше играл локтем на пианино, пел гимны в честь Диониса, прыгал на одной ноге. Более поздние годы безумия были спокойными, есть свидетельства о неожиданных проблесках сознания, хотя врачи утверждали, что мозг поражен безнадежно. 25 августа 1900 года Фридрих Ницше умер в городе Веймаре.

«Заратустра» Фридриха Ницше в свете Заповедей Блаженств

Влияние Ницше на современников было не так велико, как на потомков, и в том числе на нынешние поколения. По словам К. Ясперса, «Ницше, а вместе с ним и современный человек, не живет больше связью с Единым, которое есть Бог, но существует как бы в состоянии свободного падения»35. Мы рассмотрели жизнь этого немецкого философа, печальный конец которой не находится в диссонансе с закономерностями ее развития. Но самым удачным произведением Ницше, сквозь которое пробивается мощная струя его таланта, еще не подверженная очевидному болезненному разложению ума, - это, конечно, «Так говорил Заратустра». Здесь в поэтической форме философ противопоставил себя всем ценностям христианского мира, смешав их с предметами, вызывающими презрение. Он, как мы уже могли заметить, пытался в лице христианства устранить препятствие на пути пророчества грядущего «сверхчеловека». Поэтому наше исследование будет неполным, если мы не рассмотрим именно этот его труд в свете Заповедей блаженства из Нагорной Проповеди Спасителя (Мф. 5: 3-12).

Блажени нищии духом, яко тех есть Царствие Небесное.	Заратустра почти нигде прямо не противоречит Евангелию, и это глубоко неслучайно - Ницше как бы боялся приступать к Библии; он лишь косвенно ссылается на нее. Идеал евангельской нищеты в понимании Ницше (как и многих неверующих философов) теснее всего связан с неведением, которому он противопоставляет активное познание. «Так как мы мало знаем, то нам от души нравятся нищие духом... Как будто существует особый, тайный доступ к знанию, скрытый для тех, кто чему-нибудь учится: так верим мы в народ и «мудрость» его»36. Ницше видел в нищете духа стремление познавать истину, не трудясь и не страдая. Отсюда видно, как он глубоко заблуждался в отношении христианства, не желая видеть в нем подвига. То, что называет он «добровольной нищетой»37, в сущности есть лишь бегство от реальности. Но Господь призывал совсем к другому. «Ибо ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен и жалок, и нищ и слеп и наг» (Откр. 3: 17). Быть нищим духом, значит прежде всего осознать это. «Когда человек посмотрит внутрь сердца своего, и разсудит внутреннее состояние свое, то увидит душевную нищету, горшую паче телесной. Ничего бо в себе, кроме бедности, окаянства, греха и тьмы не имеет. Не имеет истинной и живой веры, истинной и сердечной молитвы, истинного и сердечного благодарения, своея правды, любве, чистоты, благости, милосердия, кротости, терпения, покоя, тишины, мира и прочаго душевнаго добра. ... Но кто имеет тое сокровище, от Бога тое получает, а не от себя имеет» (святитель Тихон Задонский)37.
Блажени плачущии, яко тии утешатся.	Ницше высоко ценил плач, и мы в его произведениях, а также письмах и дневниках нередко можем встретить свидетельства, что его нервической натуре было свойственно проливать потоки слез. «Мир - говорит Заратустра - это скорбь до всех глубин»38. Однако не менее важно для него преодоление плача, то есть уже упомянутая нами amor fati . Мог ли бы философ понять слова: «в бездне плача находится утешение» (Лествица 7. 55)? Его плач имел другую природу, и евангельского плача «по Богу» Ницше не знал. То есть, не знал плача как просьбы об исцелении, которая одновременно служит и средством к исцелению. Многие подвижники могли бы в уединении впасть в безумие, подобно Ницше, если бы плач о грехах не сохранял в них ясность сознания.
Блажени кротцыи, яко тии наследят землю.	«Радостотворному» плачу в христианском учении сопустствует кротость. Ницше не выступал за культ силы, как может показаться. Он был мягок в обращении с людьми и даже говорил о себе как о человеке кротком. Но как совместить это с «волей к власти»? Дело в том, что вся философия Ницше относится к внутреннему миру человека, и его внимание направлено только на самоощущение. Кротость как нравственное усилие он считал лицемерием, под которым скрыты внутренние человеческие пороки. «Я смеялся часто над слабыми, которые мнят себя добрыми, потому что у них расслабленные лапы»39. Надо признать, что такие примеры философ мог действительно встречать в жизни. Доброта, по его мнению, всецело должна быть естественным порывом, опять же - действием силы природы в человеке. Поэтому Ницше защищает идею мести: лучше отомстить в естественном порыве, чем унижать обидчика личиной всепрощения. Итак, мы видим, что философ не понимал нравственной кротости как работы человека над самим собой. Это говорит лишь о том, что на каком-то этапе жизни он сам забросил эту работу, отдавшись в волю бушующих стихий. Но Господь говорит о кротких как о делателях, неустанно трудящихся не над внешним своим образом, а над состоянием сердца. Поэтому, как трудящиеся на земле, они и наследуют ее. «В сердцах кротких почивает Господь, душа же смятенная седалище диаволе есть» (Лествица 24. 7).
Блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся.	Стремление к познанию всегда отмечают как существенную черту характера Ницше. Но его познание не имело конечной цели, в конечном итоге не имело предмета. В работах, посвященных Ницше, можно встретить понятие «Дон Жуан познания». Что оно означает? Как дон Жуан, по легенде, сразу охладевал к жертвам своего соблазнительства, так и философ, якобы, бросал истину тотчас после того, как находил ее. На самом деле это неверно: Ницше очень привязывался к своим идеям и оставлял их только тогда, когда мощный поток сознания увлекал его за собой. Он был соблазненным, а не соблазняющим. Но его желанием было уподобиться своему Заратустре, для которого, в конце концов, «добро и зло суть только бегущие тени, влажная скорбь и ползущие облака»40. Христиане жаждут правды, говоря вообще, потому, что не сочувствуют кривде. Блаженство обещано потому, что правда восторжествует. Мир, таким образом, есть борьба правды и кривды, причем последняя не существует сама по себе: она искажение, ложь, обман. Для Ницше, получается, и добра то же не существует. Он ищет истину «по ту сторону добра и зла». Но тем самым, что все-таки ищет , он показывает присущее каждому человеку тяготение к истине.
Блажени милостивии, яко тии помиловани будут.	Больше всего Ницше как мыслитель получает упреков в немилосердии. На самом деле и здесь проявилась неоднозначность его характера. Он мог, увидев на улице собачку с пораненной лапой, заботливо перевязать ее; в то же время, когда в газетах написали о землетрясении на острове Ява, унесшем жизни сразу нескольких сотен тысяч человек, Ницше был в эстетическом восторге от такой «красоты». Что же говорит о милосердии Заратустра? Прежде всего, он прибегает к своему излюбленному приему обличения ложной, лицемерной добродетели. «У вас слишком жестокие глаза, и вы похотливо смотрите на страдающих. Не переоделось ли только ваше сладострастие и теперь называется состраданием!»41. Это разоблачение похоти, скрытой в жалости, много занимает Ницше. Возможно, кто-то лицемерно выражал сочувствие ему самому, как человеку болезненному, а он остро чувствовал такие моменты. Страх перед унижением всегда жил в нем: он боялся внутреннего рессентимента. При этом, конечно, у него не было и досуга для того, чтобы составить представление о живом, деятельном милосердии, которое совсем не напоказ, а напротив, даже таясь и скрываясь, оказывает добро тому, кто в этом нуждается. Так, под покровом ночи, совершал свою милостыню свт. Николай Чудотворец. Это значит - предоставить себя и свое имущество в распоряжение Богу, Который дает всякое благо просящим у Него. Милосердие не мнит себя добродетелью: оно, скорее, послушание, с помощью которого можно приобрести какие-то добродетели души. Оно помогает приобрести чистоту сердца.
Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят.	Ницше довольно часто говорит о теле; по сути, являясь монистом*, он пытается перевести внимание немецкой философии с ума на эмоциональную сферу плоти. Но при этом - странное дело - Ницше очень мало говорит о сердце. Тем более «чистота сердца» вообще игнорируется им. «Я учу вас о друге и переполненном сердце его»42 - такие высказывания еще можно встретить у Заратустры. Сердце должно быть переполнено. Чем же? Здесь автор описывает себя самого, высокое чувственное напряжение своего характера. Сердце понимается, скорее всего, как плотской мускул, но не как средоточие духовно-телесной жизни. Между тем, Господь не случайно уделял сердцу много внимания. Говоря о том, что человек оскверняется не тем, что в него входит, а тем, что от него исходит, Он имел в виду именно сердце: «От сердца бо исходят помышления злая, убийства, прелюбодеяния... сия суть сквернящая человека» (Мф. 15: 19). И еще: от избытка сердца глаголют уста человека (Лк. 6: 45). Словом, как учит свт. Тихон Задонский43, «чего на сердце нет, того и в самой вещи нет. Вера не есть вера, любовь не есть любовь, когда на сердце не имеется, но есть лицемерие». В Евангелии, значит, содержится ответ Ницше, который так боялся всякого лицемерия. Чистота сердца исключает притворство, и только в ней человек возвращает себе первозданную способность видеть Бога.
Блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся.	Ницше часто говорил о «любви к дальнему», вместо любви к ближнему. А слово Божие говорит: «Я исполню слово: мир, мир дальнему и ближнему, говорит Господь, и исцелю его» (Ис. 57: 19). Что значит у Ницше «этика любви к дальнему»? Это довольно глубокая мысль: в человеке нужно любить то, чем он может стать, и с требовательностью относиться к тому, что он есть. Иначе, любя его просто так, мы окажем ему плохую услугу. Человек в его развитии (в перспективе сверхчеловек) - это и есть, по Ницше, «дальний». Как видно, своя правда в этом есть. Евангельская любовь не потакает и всегда требует изменений от человека. Но не менее верно и то, что человек должен хранить мир с другими людьми, как условие внутреннего мира с Богом. Часто человечество, и особенно Церковь сравнивают с едином телом, в котором если разные члены враждуют, не может быть здоров ни один из них. Естественно, что миротворцам дается такое высокое достоинство: ведь они, примиряя враждующих, восстанавливают гармонию, созданную Самим Богом. Но для Ницше война (прежде всего в иносказательном, но и в буквальном смысле тоже) является необходимым условием развития. Почему? Потому что он не верит в Бога и разумное устройство вселенной. Заратустра так говорит от имени Жизни: «что бы ни создавала я и как бы ни любила я созданное - скоро должна я стать противницей ему и моей любви: так хочет моя воля»44. Здесь мы узнаем ту слепую Волю, о которой учил Шопенгауэр: она порождает и убивает своих созданий. Достаточно сказать о том, что эта безотрадная идея разрушила самого Фридриха Ницше.
Блажени изгнани правды ради, яко тех есть Царствие Небесное. Блажени есте, егда поносят вам, и ижденут, и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, Мене ради.	Христианство тоже знает о наличии злой Воли в мире, но видит ее причину не в объективном порядке бытия, а в его субъективных искажениях, умалении добра. Поэтому, если ради правды Божией нужно быть изгнанным откуда-либо, или даже лишенным жизни, христианин принимает это как блаженство, потому что сам мир, пораженный злом, этим помогает ему избежать своих соблазнов. Ницше интуитивно понимал это. Большинство, по его мнению, «ненавидит одинокого»45, который идет другим путем. Таким видится философу Христос, распятый большинством за то, что Он отрицал его показную добродетель. Но далее Ницше утверждает, что если бы Господь еще пожил на земле, Он отказался бы пройти путь на Крест. Это была добровольная жертва, она осуществилась путем отказа от власти. А новая, нетривиальная добродетель сама является Властью46. «Разве ты не знаешь, кто наиболее нужен всем? Кто приказывает великое»47. Христианский смысл изгнанничества правды ради был философу непонятен. Он хотел приказывать, диктовать людям ценности, быть услышанным. Но Царствие Небесное чуждо тщеславия, и потому не приходит «приметным образом» (Лк. 17: 20). Ему нужно сначала наступить в сердцах верующих, и только после этого восторжествовать в мире. О Спасителе сказано у пророка: «не возопиет и не возвысит голоса Своего, и не даст услышать его на улицах. Трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит; будет производить суд по истине» (Ис. 42: 2-3). Если Суд Божий все равно грядет, то блаженны изгнанные за правду.
Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех.	На этом будет справедливо закончить наше чтение Ницше. Что может быть естественнее и вместе с тем отраднее для человека, чем вера в то, что жизнь вечна, и наша земная жизнь - лишь испытание? Даже язычники сохранили представление об этом; но европейская философия утратила его, поддавшись материализму. Ницше нарочито противопоставляет Вечности свое механическое «вечное возвращение». Его герой рискует потеряться в безвременьи: «я смотрю вперед и назад - и не вижу конца»47. Но даже вопреки этому он произносит очень верную истину: «Всякая радость хочет вечности всех вещей» 48. Только сам Ницше пытался найти радость в обреченности, в «любви к судьбе», в наслаждении человека самим собой. Но в результате получалось как бы здание без фундамента и без крыши, непригодное для жизни. «Радость о созданном бывает недолго, как сон, и как сон, с отъятием любимых мирских вещей исчезает: радость же духовная во времени начинается, но в вечности совершится, и во веки пребывает, якоже Сам Бог, о Котором радуются любящие Его, во веки пребывает» (свт. Тихон Задонский)49.

«Человек любит быть Богом, - писал сербский богослов преп. Иустин Попович. - Но никто из богов не компрометировал себя так страшно, как человекобог. Он не мог осмыслить ни смерти, ни страдания, ни жизни»50. В этом - судьба трагического европейского мыслителя Ф. Ницше. Он утратил понимание христианства и самого главного, что оно в себе заключает: того, благодаря чему оно не является ни рессентиментом, ни просто моральным учением, ни философией. Это - единение со Христом и во Христе, в Боге. Обетование вечной жизни, заключающей в себе неисчерпаемые блага, потому что жив и благ Господь. Это смиряющая всякий разум себе в послушание христианская любовь, которая «долготерпит, милосердствует, не завидит, не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своих си, не раздражается, не мыслит зла, не радуется о неправде, радуется же о истине; вся любит, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит. Любы николиже отпадает: аще ли пророчествия упразднятся, аще ли языцы умолкнут, аще разум испразднится...» (1 Кор. 13: 4 - 8).

1 Смольянинов А.Е. Мой Ницше. Хроники интерпретирующего пилигрима. 2003 (htm).

2 Гарин И . Ницше. М.: ТЕРРА, 2000.

3 Даниэль Галеви . Жизнь Фридриха Ницше. Рига, 1991. С. 14.

3 Фауст и Заратустра. СПб.: Азбука, 2001. С. 6.

4 См. К генеалогии морали .

5 См. Так говорил Заратустра.

6 См. По ту сторону добра и зла .

7 См. К генеалогии морали.

8 См. О пользе и вреде истории для жизни .

9 См. Даниэль Галеви . Жизнь Фридриха Ницше. С. 203.

10 Ницше Ф . Сочинения. Т. 2. М.: МЫСЛЬ, 1990. С. 752.

11 Фауст и Заратустра. С. 17.

12 Стефан Цвейг . Фридрих Ницше. СПб.: «Азбука-классика», 2001. С. 20.

13 Гарин И . Ницше. С. 23.

* Конфирмация - обряд миропомазания у католиков и лютеран, который они проходят в юношеском возрасте.

14 Рихард Вагнер . Кольцо Нибелунга. М. - СПб., 2001. С. 713.

15 Там же. С. 731.

16 Там же. С. 675.

17 Ницше Ф . Сочинения. Т. 1. С. 767.

18 Ressentiment (франц.) - злопамятство, враждебность.

19 Ницше Ф . Сочинения. Т. 2. С. 647.

20 Даниэль Галеви . Жизнь Фридриха Ницше. С. 30.

21 Ницше Ф . Сочинения. Т. 2. С. 287.

22 Ницше Ф . Сочинения. Т. 2. С. 11.

23 Стефан Цвейг . Фридрих Ницше. С. 95.

24 Многие годы своей жизни Ницше не мог работать и спать без наркотических препаратов: так сильно его одолевали головные боли и общее нервное расстройство. См. Даниэль Галеви . Жизнь Фридриха Ницше. С. 192.

25 Ницше Ф . Сочинения. Т. 2. С. 704 - 705.

26 Даниэль Галеви . Жизнь Фридриха Ницше. С. 172.

27 Там же. С. 178.

28 Биография Фридриха Ницше // Мир слова (htm).

29 Ницше Ф . Сочинения. Т. 2. С. 744.

30 Даниэль Галеви . Жизнь Фридриха Ницше. С. 191.

31 Ницше Ф . Сочинения. Т. 2. С. 526.

32 Гарин И . Ницше. С. 569.

33 Карл Ясперс . Ницше и христианство. М.: «МЕДИУМ», 1994. С. 97.

34 Даниэль Галеви . Жизнь Фридриха Ницше. С. 235.

35 Карл Ясперс . Ницше и христианство. С. 55.

36 Ницше Ф . Сочинения. Т. 2. С. 92.

37 Ницше Ф . Сочинения. Т. 2. С. 193-196.

37 Схиархм. Иоанн (Маслов). Симфония. М.: 2003. С. 614.

38 Ницше Ф . Сочинения. Т. 2. С. 233.

39 Ницше Ф . Сочинения. Т. 2. С. 85.

40 Ницше Ф . Сочинения. Т. 2. С. 118.

41 Ницше Ф . Сочинения. Т. 2. С. 39.

* Монизм - широкое философское течение, один из постулатов которого состоит в том, что душа и тело суть одно и то же.

42 Ницше Ф . Сочинения. Т. 2. С. 44.

43 Симфония. С. 836.

44 Ницше Ф . Сочинения. Т. 2. С. 83.

45 Ницше Ф . Сочинения. Т. 2. С. 46.

46 Ницше Ф . Сочинения. Т. 2. С. 55.

47 Ницше Ф . Сочинения. Т. 2. С. 106.

47 Ницше Ф . Сочинения. Т. 2. С. 116.

48 Ницше Ф . Сочинения. Т. 2. С. 234.

49 Симфония. С. 785.

50 Преподобный Иустин (Попович). Философские пропасти. М.: 2004. С. 31.

Фридрих Вильгельм Ницше, первый сын священника, лютеранского пастора Карла Людвига Ницше и Франциски Ницше, урождённой Элер, родился 15 октября в местечке Рёккен у Лютцена, Германия. День рождения совпал с Днем рождения короля – Фридриха Вильгельма IV, поэтому мальчик был назван в его честь. Ницше рос в глубоко верующей семье, и вера составляла основу его мироощущения в детские годы.

Отец его умер после года безумия и изнурительных страданий. 4 января 1850 года умирает маленький брат от нервного припадка. Трагизм пережитых дней надолго остается в сознании Ницше. В отрочестве Ницше пользуется престижем у товарищей по гимназии, учится игре на рояле, совершает первые пробы стихотворчества и музыкальных композиций. Однажды, за 12 дней он пишет историю своего детства.

6 октября 1858 года Ницше поступает в знаменитую школу Пфорта (под Наумбургом). Он переживает сильное желание стать музыкантом вопреки осуществлявшейся им подготовке к гуманитарной научной деятельности. Уже в это время его занимают философские, этические проблемы. Любимыми авторами Ницше были Шиллер, Байрон, Гёльдерлин.

С 1862 года Ницше начинает мучиться регулярными головными болями, не мешающими, однако, усиленным занятиям в школе и в свободное время. Он пишет стихотворение “Эрманарих” и три статьи: “Фатум и история”, “Свобода воли и фатум”, “О христианстве”. Его восторгает опыт его творчества.

В середине октября 1862 года Ницше покидает Наумбург и отправляется в боннский университет, где изучает теологию и филологию. Затем переезжает продолжать обучение филологии в Лейпцигский университет (к профессору Ричлю). Первое чтение Шопенгауэра, сопровождается для Ницше глубокими внутренними потрясениями, он даже называет Шопенгауэра отцом. Ницше стремится глубже изучить искусство и философские системы гениального античного мира.

С 1867 по 1888 гг. Ницше создает все свои выдающиеся труды, занимается преподавательской деятельностью – все это сопровождается неуклонным ухудшением здоровья. Ницше теряет зрение, прогрессируют головные боли. После выхода статьи «Публика и популярность» Вагнера – кумира и учителя Ницше, содержащей (впрочем, без упоминания имени) резкие нападки на Ницше, происходит резкое ухудшение здоровья. Этим подтверждается очевидный факт – состояние здоровья Ницше напрямую связано с его душевным состоянием, которое в свою очередь сильно зависело от признания его творчества. Однако ни один его труд в этот период не принимается одобрительно.

Ницше воплотил в своем творчестве, довел до предела то, что в философии всегда присутствовало как одна из ее характерных черт - разрушение. Философия всегда разрушала.

«Посмотри на добрых и праведных! Кого ненавидят они больше всего? Того, кто разбивает их скрижали ценностей, разрушителя, преступника - но это и есть созидающий. Посмотри на правоверных! Кого ненавидят они больше всего? Того, кто разбивает их скрижали ценностей, разрушителя, преступника - но это и есть созидающий. Спутников ищет созидающий, а не трупов, а также не стад и не верующих. Созидающих так же, как он, ищет созидающий, тех, кто пишут новые ценности на новых скрижалях» .

Она разрушала существующие убеждения, принципы, систему ценностей. Но философия не только разрушала, она, как правило, на месте разрушенного строила нечто новое, предлагала новые идеи и принципы, которые ложились в фундамент новой культуры. Философия - это стремление к системе, к дисциплине, к упорядоченности бытия. Именно это преобладает в немецкой классической философии от Канта до Гегеля.

С. Цвейг в биографической повести о Фридрихе Ницше, писал: «Ницше вторгается в немецкую философию, как флибустьеры XVI века в Испанию, орда необузданных, неустрашимых, своевольных варваров, без вождя, без короля, без знамени, без дома и родины. Он разрушитель всякого покоя и жаждет только одного: разорять, разрушать всякую собственность, громить обеспеченный, самодовольный покой. Неустрашимо совершает он свои набеги, врывается в крепости морали, проникает сквозь частоколы религии, никому и ничему не дает он пощады, никакие запреты церкви и государства не останавливают его».

Один из современников Ницше писал, что его книги «увеличили независимость в мире». Цвейг отмечает, что, входя в его книги, мы ощущаем озон, стихийный, очищенный от всякой затхлости, спертости, чистый воздух. Свободный кругозор открывается в этом героическом пейзаже, И веет в нем безгранично прозрачный, острый как нож воздух, воздух для сильного сердца, воздух свободного духа.

Ницше принимает основную мысль Шопенгауэра, выраженную в книге «Мир как воля и представление»: воля - основа мира. Уже в первой своей работе «Рождение трагедии из духа музыки» (1872 г.) он развивает ряд идей, которые противоречили устоявшимся представлениям. Книга была встречена враждебно.

Почти все труды Ницше - «Человеческое, слишком человеческое» (1878), «Веселая наука» (1882), «По ту сторону добра и зла» (1886), «Так говорил Заратустра» (1883-1884) трудно издаются, практически не раскупаются, их никто не читает. «Меня поймут после европейской войны», - предсказывал Ницше.

С точки зрения профессиональной, академической философии Ницше не философ, или, по крайней мере, не совсем философ. Он философ - поэт. Его философия воплощена не в логике и строгой системе, а в художественных образах. Ницше как бы пытается снова соединить философию и поэзию, чтобы сбросить с нее покрывало академизма и профессорской учености, делающее философию для многих недоступной. В середине XIX века в Германии все еще господствует философия Гегеля, которая является «философией духа». Мир для нее - различные стадии воплощения познающего себя разума: «Все действительное разумно, все разумное действительно». Мир разумен, в его основе - абсолютный дух. Это философский идеализм, которому традиционно противостояла материалистическая философия.

В философии были разведены и противопоставлены друг другу активное, действующее, нематериальное начало - разум, дух и начало инертное, пассивное - материя. Дух - субъект, материя - субстанция. Проблема философии ХVIII- начала XIX века - как совместить субстанцию и субъект, материю и разум, если они изначально кажутся несовместимыми. Гегель представил субстанцию, материю как «инобытие» духа, как овеществленный разум. Разум поглотил материю.

Философия Ницше - попытка преодолеть односторонность идеализма и материализма. Мир - не дух и не материя, В его основе - активная жизненная сила. С точки зрения Шопенгауэра и Ницше - это воля. Она не разумна, не рациональна, представляет собой слепую, стихийную активность. Мир какбы сбрасывает с себя ореол порядка, добропорядочности, разумности и превращается в дикую игру сил и стихий. Страсть, необузданность, отвага, мужество, сила занимают в этом мире достойное место, рассматриваются как изначальные свойства жизни. Все, что их сдерживает и подавляет, есть признак слабости и болезни. Естественно, мораль, религия, разум - то, что больше всего ценила прежняя философия, - попадают в разряд антиценностей. В философии Ницше разум из мирового упорядочивающего начала превращается в жалкий и призрачный человеческий интеллект, возомнивший себя способным управлять мировой стихией.

Ницше подвергает резкой критике всю прежнюю философию. Он как бы говорит философам: вы создаете идеи, конструируете теоретические миры, но задумывались ли вы, что выражают ваша теоретические миры? Вы считаете, что открываете истину. На самом деле ваша «истина» разума есть только маска воли. Ваш разум не является чем-то независимым от тела, господином самого себя. Его господином является слепая сила, воля, глубинные стремления, инстинкты вашего тела. Разум, сам того не зная, только обосновывает, оправдывает намерения воли. Чтобы понять теоретические конструкции разума, недостаточно знать, что он сам об этом говорит, какие цели он сознательно стремится достичь. Надо снять маску, раскрыть скрытые, глубинные мотивы, направляющие работу разума. Разум - марионетка воли, хотя часто считает себя ее хозяином.

Ницше поставил проблему взаимосвязи сознания и подсознания. Именно подсознание, глубинные жизненные стремления, по его мнению, определяют содержание вашего сознания.

Глубинная жизненная сила - стремление к господству, воля к власти. Именно она заставляет философов создавать определенные идеи и навязывать их миру. Но философы об этом не подозревают. Они считают себя открывателями вечных истин. Вот почему философия, по мнению Ницше, есть нечестная игра. Она является нечестной не потому, что философы обманывают сознательно, подобно фокусникам на сцене. Они сами обманываются и обманывают других, не понимая истинного смысла того, что говорят. Философ видимость принимает за реальность, подобно тому, как люди когда-то принимали за реальность движение солнца вокруг земли. Должен был прийти Коперник, чтобы открылось истинное положение вещей. Ницше проделывает с духом, сознанием примерно то же, что Коперник проделал с Землей. Он лишает дух центрального, господствующего положения и делает его игрушкой воли

Теперь не разум правит миром, как считал Гегель, миром никто не правит. Он есть воля, темная слепая сила. «Прежняя философия считала, что человек может и должен подчинить волю разуму и морали. Надо отбросить эти иллюзии. Мораль определяется волей, а не наоборот».

Ницше был многосторонним, его труды можно разделить на несколько идей:

1) Воля к власти.

2) Смерть бог.

3) Нигилизм.

4) Переоценка ценностей.

5) Сверхчеловек.

Философия Ницше кратко упоминает теории, являющиеся почвой для его размышлений, таких как теория эволюции и естественного отбора Дарвина и метафизика Шопенгауэра. Не смотря на огромное влияние этих теорий на труды Ницше, в своих размышлениях он безжалостно критикует их. Тем не менее, естественный отбор и борьба за выживание, в которой выживают сильнейшие, привела к желанию философа создать некий идеал человека.

Основные идеи работ Ницше:

Воля к власти

Зрелую философию Ницше кратко можно изложить в его стремлении к власти и господству. Это было его главной жизненной целью, смыслом существования. Воля для философа являлась основой мира, который состоит из случайностей и наполненный хаосом и беспорядком. Воля к власти привела к мысли о создании «сверхчеловека».

Философия жизни

Философ считает, что жизнь является отдельной и уникальной для каждого человека реальностью. Он не отождествляет понятия разума и жизни и жестко критикует выражения и учения, касающиеся мыслей как показателя к существованию человека. Ницше представляет жизнь как постоянную борьбу, и поэтому главным качеством человека в ней выступает воля.

Истинное бытие

Философия Ницше кратко освещает проблемы бытия. Он считает, что нельзя противопоставить истинное и эмпирическое. Отрицание реальности мира способствует отрицанию реальности человеческой жизни и декадансу. Он утверждает, что абсолютного бытия нет, и не могло быть. Существует лишь круговорот жизни, постоянный повтор того, что уже когда-то было.

Ницше яростно критикует абсолютно все: науку, религию, нравственность, разум. Он считает, что большая часть человечества жалкие, неразумные, неполноценные, люди, единственным способом управления которыми является война.

Смыслом жизни должна являться только воля к власти, а разум не имеет такого значительного места в мире. Также он агрессивно настроен в отношении к женщинам. Философ их отождествлял с кошками и птицами, а также с коровами. Женщина должна вдохновлять мужчину, а мужчина при этом держать женщину в строгости, порой с помощью физических наказаний. Не смотря на это, у философа имеются множество положительных работ об искусстве и здоровье.

Сверхчеловек

Кто такой сверхчеловек, по мнению Ницше? Конечно же, это человек, обладающий огромной волей. Это человек, управляющий не только своей судьбой, но и судьбами других. Сверхчеловек это носитель, новых ценностей, норм, моральных установок. Сверхчеловек должен быть лишён: общепринятых моральных норм, милосердия, у него свой, новый взгляд на мир. Сверхчеловеком можно назвать только, того, кто будет лишён совести, ведь именно она управляет внутренним миром человека. У совести нет срока давности, она может свести с ума, довести до самоубийства. Сверхчеловек должен быть свободен от её оков.

Рассмотрим подробнее теорию сверхчеловека.

Идея сверхчеловека в произведении «Так говорил Заратустра»

«Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого» - впервые изданная в 1885 году, одна из самых спорных и известных философских книг. Изначально книга состояла из трёх отдельных частей, написанных в течение нескольких лет. Ницше намеревался написать ещё три части, но закончил только одну -- четвёртую. После смерти Ницше книга «Так говорил Заратустра» была опубликована в одном томе.

В книге повествуется о судьбе и учении бродячего философа, взявшего себе имя Заратустра в честь древнеперсидского пророка Зороастра (Заратуштры). Через его речи и действия Ницше высказывает свои мысли. Одной из центральных идей романа является мысль о том, что человек -- промежуточная ступень в превращении обезьяны в сверхчеловека: «Человек -- это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком. Канат над бездной». Философ, важной темой которого является декаданс, также подчеркивает то, что человечество пришло в упадок, исчерпало себя: «Человек есть то, что должно превзойти».

В противовес сверхчеловеку автор создает образ Последнего человека, о котором в своей речи к толпе Заратустра рассказывает на площади. Он соединяет в себе все негативные, по мнению писателя черты: он не знает что такое любовь, творение устремление, он приспособленец, живет дольше всех, неистребим, но «делает все маленьким». Забыв о высших идеалах, он, остановившись в развитии, думает что нашел уже счастье. Для него труд не средство достижения цели, а лишь развлечение, да и то в меру, чтоб не утомиться. Он объединяется в стадо, желая равенства и презирая чувствующих иначе. Толпа радуется словам Заратустры и просит сделать их похожими на последнего человека, что дает нам понять, что, по мнению Ницше, весь мир стремится к неверным целям, руководствуется ложными идеалами. Заратустра в своих речах называет своих противников лишними людьми, посредственностью. Еще одной их ложной добродетелью является крепкий сон, которому подчиняется все их жизнь. Именно из него происходит их умеренность и ровность в желаниях, а не из соображений долга.

Сверхчеловек, напротив, должен гармонично сочетать в себе физическое совершенство, высокие интеллектуальные качества ради того чтобы обновить человечество, воплотив идею вечного возвращения Ницше, которая выражается в цикличности бытия. Сверхчеловек должен обладать, прежде всего, несокрушимой волей. С ее помощью он преодолеет все трудности и построит новый мир. Но сверхчеловек скорее гений или бунтарь, чем правитель или герой. Он разрушитель старых ценностей. Заратустра призывает «разбить старые скрижали, ибо Бог мертв». Ради достижения своей цели сверхчеловек может пренебречь общепринятой моралью («Нет истины, все позволено»), поскольку его разум не должен быть ничем задурманен. Придерживаясь прагматического подхода, Ницше дал ему право быть «по ту сторону добра и зла». Но афоризм «падающего подтолкни» происходит не отсюда. Его не следует понимать в том упрощенном смысле, что не стоит помогать ближним. Так как автор испытал на себе влияние дарвинизма, он уверен, что самая действенная помощь ближнему - дать ему возможность достигнуть крайности, в которой можно будет положиться только на свои инстинкты выживания, чтобы оттуда возродиться, или погибнуть. В этом проявляется вера Ницше в жизнь, в ее способность самовозрождения и сопротивления всему роковому («То, что не убивает нас, делает нас сильнее»).

Сравнивая великого человека и последнего, автор проводит параллель к разнице алмаза и древесного угля. Они ведь суть одно и то же, состоят из углерода, но алмаз тверд и несгибаем, как воля стремящихся к пришествию сверхчеловека, а уголь мягкий и рассыпчатый, так как последний человек слаб и безволен. Завершая сравнение, Ницше горюет о том, что даже великие люди все еще слишком похожи на людей, то есть человек стоит в самом начале своего пути к обновлению.

Обновление должно произойти с помощью трех превращений. Первое превращение Верблюд. Он символ стойкости и выносливости. Человек должен противопоставить эти качества духу времени, выдержать все испытания, не сдавшись, не превратившись в маленького человека. Второе превращение Лев. Своей силой и яростью человек должен разрушить старые устои и традиции, а не разрушив старого, не получить нового. («Беззаботными, насмешливыми, сильными - такими хочет нас видеть мудрость, она женщина и всегда любит только воина»). Последнее превращение Ребенок. Он символ невинности, забвения, нового начинания, начального движения, так как Лев разрушитель не способен созидать, ему на смену приходит Ребенок.

Ницше провозглашает свободу смерти, лозунгом которой является слоган «Умри вовремя». Это подразумевает то, что смерть, как часть жизни, тоже должна быть подчинена цели. Человек должен ей управлять, он имеет на это право. То есть для Ницше Бог уже не владеет монополией на жизнь, ибо Бог умер. А человек подчиняя смерть идее сверхчеловека, на одре благословит клятвы больших людей быть верными своей цели.

Сверхчеловек освобождается не только от морали и религии, но и от авторитетов. Даже таких сильных как пророк сверхчеловека - Заратустра, который учит своих последователей: потеряйте меня и найдите самого себя. То есть каждый человек должен найти самого себя, принять себя.

Поиску себя мешают традиции, институты общества… Автор объявляет священников врагами сверхчеловека, ибо они проповедники медленной смерти, они служат мертвому Богу и они лживы («Когда заповеди были особенно священны - на свете было больше всего грабежей и убийств»). С ними рядом стоят добрые и праведные. Это довольные и сострадательные горожане, «чья тетива разучилась дрожать и им не стать стрелами тоски». Они никогда не смогут стать мостом над пропастью, так как они довольны тем, что имеют. Аристократия тоже подвергается жесткой критике, поскольку кто как не они должны вести людей в светлое будущее, а они погрязли в пороках, в блуде и лжи, в корысти и лени.

В отличие от аристократии, Ницше возвышает простого крестьянина, который способен на перемены. У него есть воля и этим он силен. В подтверждение этой мысли, автор рассказывает нам о пастухе, в рот к которому заползла змея пока он спал, он откусил ей голову и отбросил прочь по подсказке Заратустры, таким образом, выжив. Этим Ницше обозначает главную свою идею: слушай Заратустру и будешь жить.