Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Николай Гумилёв много раз признавался, что его настоящим увлечением является не литература, а путешествия. Стихотворение "Жираф "он написал в 1907 году после поездки в Африку, после очередного отказа ему любимой. И вот теперь Африка и это знаменитое стихотворение! Как считают некоторые романтические дамы, что в нем он рассказывает удивительную историю о жирафе на берегу далекого озера Чад, тропических пальмах и запахе невиданных трав для тех людей, кто по разным обстоятельствам не может посетить удивительную экзотическую страну. Он переносит читателя в удивительный мир без зла, ненависти и болезней, для того, чтобы он на миг забыл о своих проблемах и насладился ее красотой.

"Жираф"

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай... далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Но вернемся к нашему "Жирафу". Некоторые особо продвинутые литературоведы считают,что «Жираф» — стихотворение не об Африке: и что «искание образов и форм, по своей силе и яркости соответствующих его мироощущению, влечёт Гумилёва к изображению экзотических стран, где в красочных и пёстрых видениях находит зрительное, объективное воплощение его греза ». А грезил он конечно о Анечке Горенко, которая в ту пору еще не стала Анной Ахматовой. В сборнике «Романтические цветы» в который вошли стихи «Жираф”, изданном в Париже, было указано: «Посвящается Анне Андреевне Горенко». На первом листе подаренного Анне Горенко экземпляра этой книги сохранилась надпись Гумилёва: «Моей прелестной царице и невесте как предсвадебный подарок предлагаю эту книгу». И почему литературоведы считают, что « На смену бесстрашному путешественнику приходит робкий влюблённый, с трудом понимающий женскую душу, но с достоинством принимающий своё поражение. ” ? Какое там поражение, он к свадьбе готовился и своего скоро добился.

«Жираф» Николай Гумилев

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай… далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Анализ стихотворения Гумилева «Жираф»

Поэт Николай Гумилев был личностью достаточно одиозной и непредсказуемой. Он сам часто признавался в том, что главной его страстью является отнюдь не литература, а путешествия. Поэтому в Россию поэт наведывался нечасто, предпочитая проводить 8-10 месяцев в году далеко на чужбине и выбирая для своих скитаний самые экзотические и малоизученные страны.

Казалось бы, в тяге к путешествиям нет ничего странного и удивительного, особенно для человека, который обладает романтической натурой. Однако в каждую свою поездку Николай Гумилев вкладывал особый смысл, тайно надеясь отыскать забытый всеми уголок, который можно было бы превратить в настоящий рай на земле. В стихотворении «Жираф», которое было написано после очередного путешествия в 1907 году, поэт с затаенным волнением делится со своей незримой собеседницей неизгладимыми впечатлениями, которые произвела на него Африка . Идеалистическая картина, которую он мастерски воспроизводит, окунувшись в воспоминания, действительно завораживает – зеленый оазис, прохладное и кристально чистое озеро чад, на берегу которого бродит диковинное существо, именуемое жирафом. У поэта это животное вызывает неподдельный восторг и ассоциируется с мечтами о свободе и независимости, поиски которых заставляют Николая Гумилева предпринимать фантастические экспедиции на самые отдаленные континенты.

Однако в своем творчестве поэт, испытывающий глубокое разочарование в жизни, по-прежнему остается романтиком. Он продолжает верить в сказочные миры, поэтому жираф в его стихотворении предстает неким мифическим созданием , расцветка которого напоминает паруса корабля, а плавные движения похожи на «радостный птичий полет». В простых и обыденных вещах автор пытается уловить что-то мистическое и необычное, умышленно приукрашивая пустынный пейзаж и наделяя обитателей Африки некой таинственностью. Мир, открытый им за тысячи километров от России, он готов с радостью бросить к ногам любимой женщины, которая ничего в своей жизни не видела, кроме серых туманов и холодных дождей. Будучи человеком темпераментным и непосредственным, Николай Гумилев на мгновение пытается представить, что испытывает человек, который лишен возможности наслаждаться экзотикой удивительных южных стран, и понимает, что его удивительный рассказ о жирафе на берегу далекого озера Чад, тропических пальмах и запахе невиданных трав способен вызвать у слушателей слезы разочарования. Не потому, что нарисованный поэтом мир так плох, а из-за невозможности найти свой райский уголок, надежно укрытый от посторонних глаз.

При этом в процессе повествования автор и сам понимает, что созданный им мир иллюзорен, так как от мрачной действительности можно убежать даже на край света . Однако избавиться от мыслей, чувств, сомнений и личных переживаний невозможно даже на берегу волшебного озера Чад, в компании гордого и свободолюбивого жирафа. Однако открытый поэтом мир настолько притягателен и необычен, что Николай Гумилев готов убедить и себя, и свою собеседницу в том, что это и есть настоящий рай. Главное, здесь и сейчас заглушить ту душевную боль, которая заставляет его вновь и вновь отправляться в странствия. Красивая мечта, дающая надежду на счастье, настолько хороша, что автор попросту не готов с ней расстаться, и, занимаясь самообманом, пытается вовлечь в него близкого человека, чтобы хоть немного скрасить унылое и безрадостное существование той, которую он любит, но не может сделать по-настоящему счастливой потому, что рая на земле не существует. А значит, мифический жираф так и останется символом другого мира, полного загадок и неизъяснимого очарования, в котором для поэта, к сожалению, места так и не нашлось.

Помните стихотворение Николая Гумилева "Жираф"? Если нет, то прочтите, оно у меня под катом в конце этого поста. Знаете, мне кажется, что такое мог написать только самый настоящий путешественник и романтик. Но, что мы, вообще, знаем о Гумилеве, кроме того, что он был поэтом Серебряного века, был женат на Ахматовой и расстрелян в 1921 году?.. Мало чего, по-моему...
А ведь он был самым что ни наесть путешественником. И именно Африка стала его страстью. Вчера в Русском Географическом обществе была лекция об африканских экспедициях Николая Гумилева. На ней выступал исследователь этой темы Евгений Степанов - очень интересный дяденька, который занимается ею уже 30 с лишним лет. Так вот, он рассказал, что всего Гумилев ездил в Африку аж целых пять раз. И вовсе не в северную ее часть, а именно в самые дебри - в Абиссинию, то есть, в современную Эфиопию. А вы прикиньте, что это такое в самом начале 20 века, если даже сейчас с развитием транспорта туда отваживается отправиться далеко не каждый путешественник.
А Гумилев взял и поехал. Прямо из Парижа, где он тогда жил. Мне понравились вот эти строчки из его письма: "Было лето, но я не мог согреться. Уехал на юг - опять холодно. Поехал в Грецию, но и там тоже самое. И тогда я поехал в Африку!" По-моему, это по-нашему. :)
Причем, три раза Гумилев ездил самостоятельно - просто хотел и ехал. Но было у него и две экспедиции, которые финансировала Российская Академия наук. В Абиссинии Николай собирал этнографическую коллекцию, собирал одежду, бытовую утварь, заходил в дома местных жителей, смотрел, как они живут. Туристов тогда в Африке не было, исследователей было мало, и африканцы не понимали, зачем это все молодому ученому, и нередко подозревали его в колдовстве, боялись, проклинали и т.д. и т.п. В общем, весело было. Однако коллекцию Гумилев собрал, и теперь ее можно посмотреть в музее антропологии и этнографии в Питере. Мы с Антоном накануне рождения нашего Данилки там как раз побывали. Очень интересный музей, рекомендую.
А вспоминали экспедиции Гумилева в РГО не случайно, так как именно сто лет назад, в 1913 году, состоялась как раз-таки вторая из них, организованная РАН. Но, в принципе, на лекции говорили больше не о ней, а о его самостоятельном путешествии за три года до этого. Тогда Николаю было 24 года - отличный бекпекерский возраст, я вам скажу. :)) И он через Египет, Судан, Джидду (город на территории нынешней Саудовской Аравии) отправился в Джибути, затем в Абиссинию (Эфиопию) и, по некоторым исследованиям, добрался даже до кенийской Момбасы, откуда благополучно вернулся домой. Все путешествие у него заняло чуть больше полугода.
Но это еще не все. Гумилев Гумилевым, но нашлись люди, которые попытались повторить его маршрут. И хотя, на мой взгляд, они далеко не первые современные российские путешественники, пересекшие Эфиопию - Антон Кротов & компания все равно впереди. :) Но, как мне показалось, в их рассказе и фильме, который они там отсняли, было тоже много всего интересного и такого, что мне захотелось тоже увидеть, когда я сама там окажусь.

Путешественника, который выступал в РГО, звали Николай Носов, и он путешествовал по Африке с женой Ириной, как я поняла, частично на местном транспорте, частично на джипах, а иногда и пешком. А начали они с Джибути. Сразу скажу, что следов Гумилева они не нашли нигде, но прокатились по Африке здорово.
Джибути, как известно, граничит с Сомали, которое, в свою очередь, в последние годы умудрилось прославиться своими пиратами. В Сомали Носовы не были, но, по всей видимости, злобствуют в этих местах не только пираты, там, вообще, живут племена воинственные. В общем, путешественники попали в деревеньку народности афар, которые, как принято много где в Африке, живут в соломенных хижинах. Сейчас, конечно, афары уже не те, что прежде - глобализация, однако, наступает, но вот раньше они славились на всю округу своими обрядами. Например, любой афарский мальчик, прежде чем стать мужчиной, должен был убить какого-нибудь мужчину из другого племени, отрезать у него гениталии, высушить, повесить себе на шею, так ходить и гордиться. По-моему, потрясающий обряд! :)) Хорошо, что это у них уже в прошлом, и афары теперь совсем не вредные, живут себе и верблюдов разводят.
Дальше Носовы отправились в Эфиопию и посетили мощный эфиопский вулкан Даллол. Его серные фумаролы вы как раз видите на втором фото. В общем, красота там необыкновенная. Озера из нефти, озера из серной кислоты. Говорят, идешь так и понимаешь, что кроссовки от этой кислоты, которая там везде, а не только в озерах, разваливаются прямо на ногах. В общем, очень там здорово. Нужно туда съездить. :)
А дальше они отправились в город Харар, где точно останавливался Гумилев. И, похоже, что этот самый Харар, который ЮНЕСКО внесло нынче в список всемирного наследия, никак не изменился с тех самых времен. Да и с более древних тоже. Город чисто средневековый. Никаких новых зданий, люди одеваются в яркие наряды в африканском стиле, на главной площади рынок, где можно купить, фрукты, овощи, яйца и мясо. А еще в этом городе нет канализации, и, по рассказу Носовых, так воняет, что начинаешь понимать европейских фрейлин, которые всегда носили с собой флакончики с духами и вдыхали их аромат, когда с улиц особенно разило. :)) Правда, в Хараре нашли другой способ борьбы с отбросами. По вечерам на окраине города прикармливают гиен, и когда на Харар опускается ночь, гиены приходят на его улицы и подъедают всю накопившуюся за день гниль.
Жуть, короче, но, согласитесь, жуть очень интересная. :)
А затем впереди у путешественников была южная Эфиопия с племенами мурси и хаммер. Но это уже, имхо, немного другая история.
Пока же - обещанное стихотворение Николая Гумилева "Жираф". Он написал его в 1908 году - после одного из своих путешествий по Африке. А на первой иллюстрации к этому посту - его рисунок.

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озёр.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полёт.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю весёлые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжёлый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
Ты плачешь? Послушай… далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

ОБЩАЯ ПОДБОРКА

***
ЖИРАФ
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про юную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
Ты плачешь? Послушай… далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

(с) Лев Николаевич Гумилев

Василий Теркин. Наше время.

Черный хлеб, салат, картошка,
Миски с пышущим борщом,
Самогон, грибов немножко…
На столе. А за столом –
Теркин. Старый, но не хилый.
С поседевшей головой.
А напротив – внук. Василий
Теркин, стало быть, второй.
Камуфлях – не гимнастерка,
При погонах, с кобурой
Из Чечни приехал Теркин
На побывку в дом родной.
Дед – с «Казбеком», внук – с «ЭлЭмом»,
Пол бутылки осуша
Разномастные проблемы
Разрешают не спеша.
Хорошо в российских хатах –
А у Теркиных – вдвойне.
Два героя, два солдата
Рассуждают о войне.

Если был бы дед моложе –
С внуком лет хотя б одних –
То и мать родная, может
Перепутала бы их.
Теркин — старший травит байки,
Про бои повел рассказ…-
«Ну-ка, внук, теперь – давай-ка
Расскажи – как там у вас».
Младший Теркин – в деда рослый,
Тоже скорый на язык,
Но – от дедова вопроса
Головою вдруг поник –
«Да у нас – другое дело.
Так – не мир и не война.
Нет бомбежек, артобстрела –
Так, бессмыслица одна».
В окруженье не воюем,
Нет совсем передовой,
Никакого «сабантуя» —
Не сравнить с твоей войной.
В общем, так я разумею –
Вам – на той, большой войне
Было в сорок раз сложнее
Чем теперь у нас, в Чечне.
Но при этом – вот досада!
Как представишь – зло берет
Не добьем никак мы гада
Вот уже который год!»
Старший Теркин папиросу
Закурил. Сказал. «Ну вот.
Ты не думай, что все просто —
Тут, совсем наоборот.
Да, снарядов было мало,
Да – бомбежка, брат, страшна –
Но – нам с тыла помогала
Вся великая страна.
Все для фронта, для Победы –
Этим жил любой из нас…
Было, было, было это…
А сейчас… а что сейчас?
Тыл ваш, Вася, не надежен –
Посмотреть – так тыла нет –
В спину бьют такие рожи
Из эфира и газет
Не упомню я такого
Чтобы в СовИнформ хоть раз
На войне давали слово
Воевавшим против нас.
Чтоб – хоть раз – в любой газете
Будь то «Правда» иль «Заря»
Говорили черти эти
Мол, воюем мы зазря.
Чтобы «эти» — вместо «наши»
Говорили про солдат.
Ты подумай – это ж страшно,
Видеть, что теперь творят!
Ни какой там не «Бен Ладен»
Бородатый Бармалей –
Враг – он здесь же, вот он, рядом,
Он – за спинами людей.
Если б нам с фашистской сворой
Хоть бы кто бы предложил
Начинать переговоры –
Сам того бы уложил!
Может, СМЕРш на суд был скорым –
Но – когда вокруг бардак
С трусом, гадом, паникером –
Поступают только так!
Чтобы Молотов и Сталин
От «союзничков» в войне
Хоть бы раз спускать бы стали
Оплеухи. Ну уж нет!
Помни, Вася – нету, нету –
Нет союзников сейчас!
Мы одни с тобой в ответе
За Россию – спрос лишь с нас!
Стало трудно – шире плечи,
Был мой лозунг прежних дней.
И твоя война – не легче
Потому что враг – подлей!
Не легка солдата доля –
Но важна. Уж ты мне верь…
Так давай, помянем, что ли
Павших. Прежде и теперь.»
Вот на этом мы, пожалуй,
И оставим двух солдат –
На побывку – время мало,
Пусть они поговорят…
А потом дорога – в горы
Теркин – внук пойдет по ней
Воевать с проклятой сворой
Убивающей детей.
Как и дед в года былые –
Как и прадеды в веках –
Бьется Теркин за Россию –
Бьет на совесть, не на страх.
И опять сказать мы вправе –
Как тогда – страна во мгле.
«Смертный бой идет кровавый,
Смертный бой – не ради славы
Ради жизни на земле».